ГЛАВА XII. ИЗУЧЕНИЕ СААМСКОЙ КУЛЬТУРЫ. УЧАСТИЕ В ЕЕ РАЗВИТИИ

К

ажется, ни об одном народе не написано столько книг, брошюр и статей, сколько о лопарях или саамах Скандинавии, Финляндии и СССР. Однако, из многочисленных описаний нельзя назвать произведения, которое стояло бы на уровне современной науки.

И.Н. Шмаков опубликовал в "Известиях Государственного Русского Географического общества", 1930, том № XII, вып. 4 "Обзор работ и библиографической указатель литературы о русских лопарях". В текстовой части "Обзора" автор указывает исторические источники, в которых дается подробное описание нашей Лаппандии и ее коренных обитателей - лопарей. В "Обзоре" названы 211 трудов, опубликованных с 1673 г. (книга о "Лаппонии" Шеффера на латинском языке) до ЗО-х годов нашего века (книга Таннера о лооарях-сколтах и статьи в "Кольском сборнике", изданном Академией наук СССР). Автор использовал богатый материал "Известий Архангельского общества изучения русского Севера" (АОИРС осн. в 1908 г.) о природе и населении Кольского полуострова, коренных жителях края, истории, экономике, быте и т.д.

В 1980 г. в "Трудах Мурманского Государственного Педагогического института" издан "Опыт Кольской библиографии", составленный кандидатом филологических наук В.Н Шейнкером. В "Опыте" названы 121 книга, брошюры и журнальные статьи на русском языке по вопросам истории, гультуры, археологии, антропологии и быта населения Кольского полуострова до 1917 года. Работы аннотировании. Составитель поставил целью, не претендуя на исчерлыващий охват литературы, помочь исследователю Кольского Севера "не только найти соответствующую литературу, но и ориентироваться в ней, обратить внимание на наиболее ценные для себя разделы в аннотируемых трудах." (стр. 3 указ. тр.).

С 1985 года Научная библиотека Колького филиала Академии наук СССР и Мурманская областная научная библиотека при участии Библиотеки Полярного научно-исследовательского и Проектного института морского рыбного хозяйства и океанографии им. Н.М. Книповича (ПИНРО) публикуют ежегодные указатели отечественной литературы о Кольском Севере. Указатель содержит богатый информационный материал о природе и природных ресурсах края, народном хозяйстве, здравоохранении, народном образовании, научной жизни области и научных учреждений, литературной жизни и искусства, фольклора, истории, этнографии, археологии и т.д. В указателях названы, кроме книг, брошюр и журнальных статей, также статьи в республиканской, областной и районной печати.

В книге профессора И.Ф. Ушакова "Кольская Земля. Очерки истории Мурманской области в дооктябрьский период". Мурманск. 1972, на стр. 645-670 приведены основные литературные и архивные источники по истории, этнографии, археологии и пр. Кольского полуострова. Ценными являются, опубликованные автором, документы (выдержки из писцовых книг, Грамот Коллегии экономии и др.), извлеченные из Гос. архивов Архангельской области, ЦГА древних актов и др.

Книга профессора А.А. Киселёва "Родное Заполярье. Очерки Мурманской области (1917-1972 гг.). Мурманск, 1974, на стр. 503-510 содержит основную литературу послеоктябрьского периода. В приложении к книге приведены - Хронология важнейших событий в Мурманской области указанного периода и Список орденоносных коллективов Кольского полуострова.

Научным исследователям Кольского Севера посвящен сборник "Исследователи Кольского полуострова. Указатель литературы". Мурманск, 1979. 104 стр. В книге названы 702 труда, в том числе труды антропологов, археологов, краеведов, писателей, путешественников, фольклористов этнографов Приведены био-бибпиографические справки об исследователях Кольского полуострова и краткие аннотации их статей. В приложении к сборнику даны тематихо-отраслевой указатель и именной указатель статей об исследователях.

Изучению саамов (лопарей) Кольского полуострова посвящена статья профессора М.Г. Воскобойникова "О прошлом и настоящем Кольских саамов" в сборнике "Языки и фольклор народов Крайнего Севера", Л..1973. На стр. 49-53 приведен список литературы (108 названий). Автор отметил, что по материальной и духовной культуре этой народности в дореволюционное время не было таких публикаций, как, например, капитальные труды о чукчах - В.Г. Богораза. нивхах - Л.Я. Штернберга, юкагирах - В.И. Иохельсона .За годы советской власти, с точки зрений капитальных научных публикаций, саамам, по сравнению с ненцами, нганасанами, кетами, не говоря уже об эвенках, чукчах, эскимосах, также не повезло." (стр. 3 указ. книги).

Проф. А.А. Киселев пишет: "За поспедние 30 пет, к сожалению, не вышло ни одной исследовательской статьи, не говоря о брошюрах и книгах, по истории саамского народа. Правда, местная и центральная печать...часто дают общие материалы о преобразованиях тундры, о жизни саамов, но в них нередко извращена историческая правда в ущерб ложной романтике и живому описательству." (А.А. Киселев. Из истории социалистически преобразований среди саамов Кольского полуострова за 50 лет советской власти" - Уч.эап.Карельского Гос. Педаг. Ин-та. т.ХХХ. 1967, стр.108).

При отсутствии монографического описания культуры саамов, подобных описаниям культуры чукчей, юкагиров и др., отправной точкой изучения этнографии саамов является книга Н.Н. Харузина "Русские лопари. Очерки прошлаго и современнаго быта". (М.,1890).

Николай Николаевич Харузин (см.выше, стр.60,61) - один из представителей славной семьи Харузиных, посвятившей себя исследованию культуры и быта народов России. При этом, интересы Н.Н. Харузина к позванию общечеловеческой культуры направили его искания в сторону общей этнографии. Курс лекций по этнографии, читанный им в Московском университете и в Лазаревском институте привлек внимание общественности к этнографической науке. В лекциях затронуты общие проблемы этнографии, наряду с описаниями юридического быта и психического клада отдельных народов, причем все эти вопросы рассматриваются в сравнительно-этнографическом плане на фоне обзора этнографии всего земного шара.

Н.Н. Харузин понимал, что изучение общих вопросов этнографии требует углубленного исследования культуры и быта одного народа, что побудило его отправиться на Кольский полуострое для ознакомления на месте с жизнью русских лопарей.

Поездка Н.Н. Харузина на Кольский Север состоялась в 1887 году вместе с сестрой Верой Николаевной, помогавшей брату в его исследовании. Она продолжала работу Николая Николаевича, опубликовав после смерти брата курс его лекций (см. выше, стр. 61). а также и собственные лекции и отдельные труды, в том числе по лопаристике. (см. В. Харузина. На Севере. Путевые воспоминания. М.,1890; ее же: "Лопари". Очерк. Спб, 1902).

Н.Н. и В.Н. Харуэины избирали местом своей стационарной работы город Колу - административный центр Кольского уезда Архангельской губернии того времени. Этот старинный город русских поморов был связан морским путем с губернским центром и с зарубежными городами норвежской и шведской Лапландии. Исследователи встречались здесь с лопарями приезжавшими в Колу зимой на оленях, а летом на карбасах или пешком.

Посещение лопарями Колы носило разносторонний характер. Имели место расчеты с купцами за проданную пушнину, рыбу и мясо Занимали и церковные интересы, в которых заметную роль играл священник Щеколдин. хорошо знакомый с бытом лопарей, владевший саамским языком и интересовавшийся самобытной культурой саамского народа.

В своей монографии Н.Н. Харузин использовал беседы с Щеколдиным, его фольклорные записи, встречи и беседы с его паствой, знакомство с документами церковных и монастырских архивов, частично им опубликованных. Верный традиции сравнительно-этнографического описания, Николай Николаевич в своем труде не ограничился описанием культуры и быта Кольских саамов. Содержание его труда гораздо шире заголовка книги. Он дает сравнительное описание распространения и жизни саамов Кольского полуострова, Финляндии и скандинавских стран. При этом Харузин широко использовал классический труд Щеффера "Лапландия", написанный на латинском языке и изданный в 1664 году.

Несмотря на достоинства и значение книги Н.Н. Харузина "Русские лопари", в ней много недостатков. Главный из них заключается в том, что автор не владел саамским языком и ограничился лишь пребыванием в уездном центре. Он не посетил восточной части полуострова - погосты Ловозерсхий, Лумбовсхий. Каменский и др.

В.Ф. Миллер в некрологе Харузина (Этнографическое обозрение", 1900, № 2) отметил, что, при изучении лопарей, монография Харузина. "во всяком случае, должна служить точкой отправления для всех последующих работ по изучению того же племени. "Вместе с тем. утверждение Миллера, что "труд Харузина является полным и основательным, что к нему трудно прибавить что-нибудь существенное", - является данью уважения к памяти покойного ученого, но не соответствует действительности.

В реценции на монографию Харузина. видный знаток саамской культуры конца 19-го - начала 20-го века Д.Н. Островский отметил недостатки труда Харузина. Рецеция Островского не была опубликовано и обнаружена мною в Архиве ИРГО в Ленинграде (фонд 53. оп.1.ед.хр. 142).

Рецензент отмечает важность документов, опубликованных в приложении к монографии Харузина: Грамота 1697 г. о тяжбе лопарей с печенгскими старцами; Выписка из писцовой книги Алая Михалкова. Что касается самой монографии. Островский указывает на ее растянутость, использование незначительных фактов, сообщенных Щеколдиным и не проверенных автором, а таске усматривает ошибки в некритическом подходе к книге Шесрфера Написать такой труд автор ног бы. по словам Островского, не выезжая на Кольский полуостров на основании лишь литературных источников и с большим успехом, если бы совершил поездку в скандинавские страны для изучения коллекции местных музеев.

Надо сказать, что непостредственное знакомство рецензента с бытом и культурой саамов Кольского полуострого, Финляндии и скандинавских стран, - Островский состоял русским консулом в Норвегии, - знакомство с разными диалектами саамского языка, выступления его с докладами, публикациями по саамскому фольклору и пр.. делают его, может быть, черезчур суровую, но справедливую рецензию на труд Харузина, дополнительным источником к раскрытию существенных черт культуры саамского народа.

Не менее суровой критике подверг монографию Харузина известный полярный исследователь, профессор В Ю Визе (1886-1954) Далеко не всем известно, что, наряду с изучением природы Советской Арктики. Визе интересовался культурой и бытом северян, в частности, советских саамов Еще в 1910-11 гг. он путешествовал по Кольскому полуострову, посетил Экостровский, Массельгский и Ловозерский погосты, собирал фольклорные материалы, интересовался пережитками религиозных верований лопарей, в особенности культом священных камней-сейдов. Обладая музыкальными знаниями, Визе оставил записи саамских песен.

Подробности об этой стороне деятельности выдающегося ученого я узнал при личной встрече и беседе с ним на борту ледореза "Литке", после благополучного завершения плавания из Владивостока в Мурманск по Северному морскому пути. В.Ю. Визе принял меня и моего ученика Н.П. Герасимова на борту "Литке" по случаю вручения ему авторского экземпляра только что вышедшего в свет Саамского букваря.

В книге, касающейся древних верований лопарей, Владимир Юльевич отметил отрицание Харузиным фвхта существования у лопарей почитания сейдов. Визе писал: "Харузин пробыл в Лапландии только половину лета и, насколько мне известно, в Ловозерском погосте не был, да и вообще его исследование о русских лопарях является главным образом результатом записей со слов других лиц, нежели результатом личных наблюдений над лопарями." (В. Визе. Лопарские сейды. Архангельск, 1912, стр. 5).

Все же, труд Н.Н. Харузина, несмотря на отмеченные недостатки, является вкладом в этнографию и будет служить отправным пунктом дня изучающих историю и культуру саамов, в первую очередь, для молодой саамской интеелигенции, которой предстоит внести свой собственный вклад в изучение тысячелетней истории и культуры своего народа

В последующие годы после опубликовании монографии Харузина. история, культура и быт саамов освещались в многочисленных статьях и книгах, из которых могут быть отмечены некоторые, внесшие существенный вклад в лопаристику.

В труде М.М. Ковалевского "Родовой быт..." использованы данные Н.Н. Харузина о пережитках родового строя у лопарей, и труд А.Я. Ефименко о лопарях и других народах европейского Севера, положенные в основу, выдвинутой Ковалевским, гипотезы о существовании рода, как "замиренной среды" (см. выше, стр. 41),

Александра Яковлевна Ставровская родилась в 1848 г. в селе Куэомени на Терском берегу, в крестьянской семье. По окончании архангельской гимназии работала учительницей в Холмогорах. Вышла замуж за политического ссыльного П.С. Ефименко, под его влиянием обратилвсь к изучению аграрных отношений на Севере. Первая ее литературная работа - "Год лопаря" (1870). Ев труды по истории и экономике Севера были высоко оценены общественностью. О них упоминает В.И. Ленин. В 1910 году А.Я. Ефименко присвоено зввние почетного доктора русской истории.

После окончания срока ссылки, П.С. и А.Я. Ефименко поселились на Украине. Петр Саввич умер в 1908 г. Александра Яковлевна и ее дочь Татьяна, находясь на хуторе во время гражданской войны 1918-19 г., были убиты.

А.Я. и П.С. Ефименки указывали на отличия кровного начала от экономического или трудового внесенного пришлыми народами, оттеснившими саамов с юга на север. "Было время, когда лопари распространялись на юг до Петербургской губернии, но...племя корелов, а отчасти чудь и русские ...теснили их на север..." (П.Ефименко. Заволоцкая чудь. Архангельск, 1869, стр. 87). В результате проникновения пришлого населения в среду обитания саамов явилось их оскудение, доходящее до гибели. "Соприкосновение с русскими едвали не увеличило их (саамов - З.Ч.) бедности и не содействовало их вымиранию." (А.Я. Ефименко. Народные юридические обычаи лопарей, корелов и самоедов Архангельской губернии". - "Записки ИРГО по отделению этнографии", 1878. т. VIII. стр. 8).

Местные власти покровительствовали отечественным купцам и иностранным дельцам, спаивавшим коренных северян и скупавших у них за бесценок пушнину, мясо и рыбу. Стремление отдельных, истинных патриотов России изменить положение вещей встречало со стороны местной администрации и высщей власти полное равнодушие или намеренное сопротивление. Ярким примером тому явилась деятельность замечательного русского матриота М.К. Сидорова поставившего целью своей жизни использовать богатства Севера на пользу родине.

Михаил Константинович Сидоров родился в г. Архангельске в 1823 г. в купеческой семье. 8 1842г. ушел из 6-го класса гимназии из-за невыносимого режима, господствовавшего в школе при царской власти. Окончил среднюю школу в 1845 г., сдав экстерном экзамен на звание домашнего учителя.

После неудачной попытки принять участие в развитии промышленности на европейском Севере, Сидоров отправился в Сибирь, где нашел единомышленников среди прогрессивно настроенных предпринимателей. В 40-х-50-ых годах он обследовал бескрайние пространства Сибири, открыл богатейшие месторождения золота, графита и других полезных ископаемых, доставивших государству более трех миллионов рублей дохода.

Став купцом 1-й гильдии, Сидоров обратился за помощью к правительству с предложением развития отечественной промышленности и торговли. Однако, вместо содействия к осуществлению своих планов, Михаил Константинович испытал на себе всю тяжесть тупой и ограниченной царской администрации. Сидоров обратился в правительство с проектом сооружения каналов между сибирскими реками, создания Северного морского пути, организации шкоп для обучения северян. Предлагал создать первый в Сибири университет. Генерал-губернатор Сибири Муравье в-Амурский под разными предлогами отклонил проект Сидорове, возвратив, пожертвован ни е им. крупные средства на открытие университета.

Не помогло Сидорову обращение по тому же вопросу не имя наследника-цесаревича Александра Александровича. Воспитатель последнего генерал Зиновьев на записке Сидорова начертал: Так как на Севере постоянные льды и хлебопашество невозможно, и никакие другие промыслы немыслимы, то по моему мнению и моих приятелей необжодимо народ удалить с севера во внутренние области государства, а вы хлопочете наоборот и объясняете о каком то Гольфштреме, которого на севере быть не может. Такие идеи могут проводить только помешанные."

Убедившись в незаинтересованности царской власти в культурном и экономическом развитии России, Сидоров стал действовать самостоятельно. Используя свои крупные средства, он стал участником российских и международных выставок в Петербурге, Париже, Лондоне. Вене, Брюсселе. Филадельфии и др. городах, стал строить корабли, доставлять лес, минерал и проч. товары водный путем на Урал, в центральные области России и за границу. На средства Сидорова создавались школы в Сибири и на европейском Севере и оказывалась помощь существующим школам в Красноярске и Омске, Туруханске и Березове, Архангельске и Коле, Усть-Сысольске и Ижме и др. доставлялись учебники, карты, коллекции минералов и пр. Для неимущих учеников Сидоров открывал стипендии.

Михаил Константинович "заботился о том, чтобы наши инородцы, особенно кочующие на Севере понимали по-русски, умели читать и писать и получили такое образование, которое содействовало бы улучшению их положения...Во время своих путешествий по Северу, я убедился, что они отличаются прекрасными способностями и хорошими качествами. Плавание же на моей шхуне по Тазовской губе доказало, что они могут быть и отважными моряками." (АЛ. Жилинский. Россия на Севере Архангельск. 1911. стр. 102)

Сидорову было отказано в устройстве порта на острове Кильдине, хотя норвежским колонистам там была отведена земля и предоставлены разные льготы. Михаил Константинович писап: "Я обозревал Лапландию. Варангерское поморье, где находятся три подаренные норвежцам незамерзающие гаеани...,Печенгу и др....У нашей греницы с Норвегией я узнел что тем. у семой церкви Бориса и Глеба, на русской земле, проводит лето в лопарских избах член английского парламенте, покровительствуя наши пазрецким лопзрям и оплачивая даже за них уже четвертый год подати. (Там же. стр. 125). Сидоров принял меры, чтобы оградить лопарей от иностранной опеки, оплатил их долги, способствовал развитию промыслов северян, обучению детей в школах.

В 60-70-ых годах М.К. Сидоров выступал с докладом в научных учреждениях на родине и за рубежом и с публичными лекциями, в которых отстаивал идею скорейшего экономического и культурного развития крайнего Севера России. В те же годы он выступил в печати с изложением своих идей, встретивших сочувственное отношение передовой общественности.

М.К. Сидоров был удостоен избрания почетным членом во многих научных учрежднниях и общественных организациях в России и за рубежом, награжден золотыми медалями на выставках где им были экспонированы предметы, характеризующие богатства России. Император Франц-Иос наградил его австрийским орденом. Сидоров был избран почетным вице-президентом Африканского института в Париже по уничтожению рабстве и невольничества, почетным членом географических обществ в Вене, Бремене, Петербурге и др. европейских городах. Вместе с тем, зарубежные страны применили чрезвычайные меры, чтобы помешать распространению книг Сидорова на его родине. Они скупали и сжигали его книги о севере России.

Препятствия на пути осуществеления идей Сидорова рано подорвали его здоровье. Завещание, оставленное им в далеко не преклонном возрасте, он объяснил тем, что часто находился в экспедициях, связанных с опасностью жизни. В этом завещании (обнаружено в Архиве АН СССР и опубликовано И.Л. Фрейдиным) Михаил Константинович предусмотрел отпуск средств "на образование мореходов и ремесленников между Самоедами, долганами, якутами, лопарями .... на образование из них докторов, и, в особенности, для предотвращения от падежа, повальных болезней оленей" (Архив АН СССР, ф. 270, оп. 3, № 76). И далее: "Детям я не оставпяю многое, ибо мы видим примеры, что большинство детей, которые надеялись на наследство, не предавались к любви к наукам, между тем как мое желание, чтобы дети, приобретая самое высокое образование в естественных науках и языках, сами своим трудом прокладывали себе путь ко всему общеполезному." Основную часть наследства Михаил Константинович назначил "для поощрения всех из русских и инородцев смелых и предприимчивых мореходцев в Северном море, особенно тех. кто откроет водный приход из Северного моря в устьях сибирских рек .... на поощрения русских к изобретению воздухоплавания, на усовершенствование этого дела." (И.Л. Фрейдин. Михаил Константинович Сидоров. - "Летопись Севера", 1971, № 5. стр. 262)

Остановившись столь подробно на жизни и деятельности этого незаурядного человека, я приношу извинение моим читателям, но считаю это оправданным. Идеи Сидорова, их практическое осуществление в условиях царской России были неизбежно обречены на провал. Нам дорога память об этом человеке, искренне желавшем счастья и благополучия своей родине. Он, хотя, может быть, и наивно боролся как мог, с полной отдачей сил, с косностью и невежеством царского режима.

М.К. Сидоров умер в 1887 году. Только после революции осуществились его идеи - освоение Севморпути, разработка ухтинской нефти, сибирского графита и мн. др.

Заметные сдвиги в экономике и культуре Кольского Севера отмечены в первые годы XX века. "Благодаря усилиям передовой общественности, - пишет проф. И.Ф. Ушаков, - проводится научное изучение Кольского полуострова и омывающих его морей, а также исследования социально-экономической жизни населения Мурмана, создана Биологическая станция. Складывается сеть начальных школ, организуется медицинская помощь населению. На лесопильных заводах в городе Александровске появляютя электрическое освещение. телефон, кино." (И.Ф. Ушаков. Кольская земля. Мурманск, 1972, стр. 640)

В книге профессора Ушакова уделено внимание истории и культуре коренного населения Кольской земли - саамам. Отсталость их он обьясняет замкнутостью и условаиями экономического быта. "Правда, благодаря общению с русскими они сравнительно рано перешли к отношениям классового общества, усвоили некоторые достижения русской культуры, но у них и в эпоху империализма еще сохранялись остатки родового быта." (Там же, стр. 643)

В главе "Культура и научное изучение Кольского края в эпоху капитализма" отмечено развитие образования и здравоохраниения на Мурмане. В конце прошлого века занятия в Ловозерской школе посещали 16 мальчиков и 4 девочки. Из них: 6 мальчиков саамов, 7 - коми и 2 - ненца. Из числа девочек были 3 коми. (Там же, стр. 462)

Автор рассматривает содержание учебных пособий, подробно разбирает "Азбуку для лопарей", изданную в 1895 году Архангельским православным миссионерским обществом.

При поступлении в школу, "большинство детей совсем не знало русского языка. Поэтому много сил и времени уходило на выработку понимания русской речи и умения объясняться по-русски ... Обучение грамоте было направлено к усвоению "закона божьего". (Там же, стр. 463)

Надо сказать, что церковники давно осознали значение роли родного языка, сами стремились усвоить язык своей паствы. Так, основатель Кольского моностыря Феодорит, "приходящих к нему оных глубоких варваров (лопарей - 3. Ч.) наказует по малу и нудит на веру Христову понеже искусен уже был язык их". По предложению историка Карамзина, Феодорит изобрел первую лопарскую азбуку. (Н. Козмин. Распространение христианства среди русских лопарей. Архангельск. 1910, стр. 16)

В Пазрецком погосте, - отмечает Ушаков, - саамские дети успешно усвоили грамоту, где обучением их занимался священник Щеколдин, владевший саамским языком. По данным Всероссийской переписи населения 1897 года, в Кольском уезде насчитывалось 9183 жителя. Грамотность по уезду составляла 36 %, причем в г. Коле - 52 %, в саамских погостах - менее 5 %. (Ушаков, указ. соч., стр. 467)

Н. Козмин вскрыл причины низкой грамотности саамов. "В конце XIX века в Коле существовала и существует школа, в которой обучаются дети колян и в которую имеют доступ и дети лопарей. Но неохотно отдают лопари своих детей в школу и не оттово, чтобы они чуждались грамотности, а вследстеии того, что Кольская школа слишком отдалена от лопарских погостов, если не считать Кильдинского (13 верст от Колы) и оттого, что, оставив своего сына в Коле, лопарь должен платить за его содержание, что обременительно ложиться на постоянно бедствующего и бьющегося в долгах лопаря". (Козмин, указ. соч., стр. 45)

Заключительная глава книги Ушакова посвящена строительству Мурманской железной дороги в годы первой мировой войны. К сожелению, в ней в ней не упоминаются саамы, их, хотя бы опосредованное участие в стройке, их отношение к империалистической войне.

История Мурмана после революции представлена в работах проф. А.А. Кисепева. Его книга "Родное Запопярье" (Мурманск, 1974) явпяется хронопогическим продолжением рассмотренной выше книги И.Ф. Ушакова. В ней затронуты следующие вопросы: становление советской власти на Мурмане; строительство социализма в предвоенные годы; участие Мурмана в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.; история Мурманской области в послевоенные годы - до начала 70-х годов.

Уже в годы первой пятилетки в социалистическое строительство были вовлечены коренные жители Мурмана - саамы. Создание оленеводческих колхозов способствовало ликвидации розни, имевшей место между саамами и коми-ижемцами со времени появления последних в Кольской тундре в конце прошлого веха.

Культурному подъему саамов содействовали Комитет Севера ЦИК СССР и Центральный Комитет Нового алфавита народов Севера. В книге Киселева отражена деятельность этих учреждений, упопномоченного Комитета Севера при Мурманском окрисполкоме и Мурманского комитета нового алфавита.

Подробное описание культурного строительства среди Кольских саамов содержится в статье того же автора "Из истории социалистических преобразований среди саамов Кольского полуосторова за 50 лет Советской власти", напечатанной в 1967 г. в 30-м томе "Ученых записок Карельского пединститута", В этой статье критически рассмотрены труды многих авторов, посвященные истории, зтногасрии, экономике, народному образованию, здравоохранению и пр.. - работы предвоенных лет В.К. Алымова, Я.А. Комшилова. В.В. Чарнолуского. И.У. Будовница. М. А. Сергеева и др.

Профессор Киселев подверг строгому анализу диссертацию В.К. Гудзенко (защищена в 1954 г.), посвященную социалистической коллективизации в национальных районах Кольского полуострова. Диссертант представип ценный фактический материал, касаюийся коллективизации сельского хозяйства в Ловозерском и Понойском (Саамском) районах, но при этом допустил ряд неправильных обобщений, касающихся положения оленеводческих колхозов А.А. Киселев отметил промахи в статьях Г.И. Анохина. Т.В. Лукьянченко и др. Замечание автора (повторно в монографии 1979 г.. см. ниже) относительно введения латинизированного саамского алфавита требует оговорки, (см. выше, стр. 122)

Рассматривая социалистические преобразования в жизни саамов, профессор Киселев правильно отметил факт сближения саамов, коми, ненцев, русских и др. национальностей в процессе социалистического строительства. Комметируя данные Всесоюзной переписи населения СССР 1959 г., касающиеся языковой ассимиляции саамов, автор замечает: "Почти третья часть саамов назвала своим родным языком - русский язык. И это не случайно. Это результат сближения и свободного общения саамов и русских, и, конечно, тут не может или речи о каком-либо великорусском шовинизме". (А.А. Киселев, указ. статья, стр. 182)

В последующие годы проф. Киселев выступал в печати со статьями и заметками по саамской тематике. В конце 70-х годов он написал, вместе с дочерью Т.А. Киселевой, книгу о советских саамах. В ней рассмотрены вопросы истории, экономики и культуры саамского народа. Несмотря на ограниченный объем этого труда, авторы сумели выявить характерные черты саамов, раскрыть большую судьбу маленького советского народа (см. ниже).

70-е годы ознаменованны появлением некоторых обстоятельных трудов по лопаристике. К этнографической тематике относятся: диссертация Т.В. Лукьянченко "Материальная культура саамов Кольского попуострова в конце Х1Х-ХХ в." (М.. 1971), книга В.В. Чарнолуского "В краю летучего камня. Заметки этнографа" (Посмертное издание с послесловием Т.В. Лукьянченко и Ю.В Симченко. М 1972). Саамскому языку посвящена докторская диссертация Г.М. Керта "Саамский язык Кильдинский диалект. Фонетика, морфология синтаксис" (Л., 1971). О сааамской письменности и литературе рассказано в статье проф. М.Г. Воскобойникова "О прошлом и настоящем кольских саамов" (Л., 1973), в книгах И.Ф. Беленкина "Вечный свет" (Новосибирск, 1973). Б. Л. Комановского "Самые молодые литературы" (М., 1973), М. Пархоменко "Рождение нового эпоса" (М„ 1979).

Т.В. Лукьянченко исследует материальную культуру саамов в широком ппане. Опираясь на собственные полевые марериалы. собранные в 50-60-х годах, музейные коллекции в Ленинграде и Тарту, архивные материалы, литературные источники разных лет, она высказала ряд предположений о происхождении саамов, рассказала их этническую историю, пыталась установить связи саамов с другими этническими группами северной Европы и Зауралья Попожительной оценки заслуживают фотографии и рисунки, характеризующие типы жилищ, одежды, транспортных средств, разнообразной утвари и т.д. Вместе с тем. рассматриваемый труд содержит погрешности, на которые следует обратить внимание.

Что такое саамский погост? "Каждое саамское общество имело свое поселение - погост. Большинство обществ имело по два погоста: летний и зимний." (Лукьянченко, указ. соч., стр. 9)

И далее: "Родовой состав Кольских лопарей неизвестен ... Погосты были, по всей вероятности, экзогамны. Статистические данные мы не имеем, так как этим вопросом никто не занимался ..." Опираясь на высказывания А.Я. Ефименки. Лукьянченко указывает на имущественное расслоение и социальное неравенство лопарей. "Наемного труда как такового в саамском обществе не было, но у крупных стадчиков-коми малооленные саамы работали пастухами, отдавая свои небольшие стада им на выпас". (Там же, стр. 8-9)

Разве у самих саамов не было крупных стадчиков? А.Я. Ефименко описывает кабальную зависимость лопарей в то время, когда коми еще не было на Кольской земле. Что касается проблемы рода и роли погостов эти вопросы, которым, по словам Лукьянченко, "никто не занимался", должны стать краеугольными в исследовании. Богатейший материал лопарских тамг (клейм), собранных Комшиловым, мог бы послужить отправным пунктом для изучения родового состава саамов

Яков Алексеевич Комшилов родился в 1894 г. на станции Азиатская, Пермской жел. дороги, в семье железнодорожника. Подростком, он брал уроки рисования в г. Кушве на Урале, а в 1910 г. был принят в Центральное училище технического рисования Штиглица в Петербурге, которое окончил со званием художника в 1918 году. Он получил также юридическое образование на заочном отделении Юридического института. Поселившись в Мурманске в 20-х годах заинтересовался вопросами лопаристики, наскальными изображениями, тамгами и т.п. К сожалению, Комшилов не успел обработать, собранную им, коллекцию тамг (до 30 тысяч единиц за время с 2-й половины XIX века до 1927 года). Она ожидает исследователя.

О расселении лопарей в конце XIX - начале XX века Лукьянченко сообщает: "Кольские саамы ... жили не изолированно, а ... чересполосно с другими народами ... Кроме русских в зоне расселения лопарей ... жили карелы и финны, главным образом на юго-западе полуострова, а также коми-ижемцы и ненцы, преимущественно в восточных районах". (Там же, стр. 10.) Слова: "главным образом" и "преимущественно" следует опустить, ибо финны и карелы жили только на западе Кольского полуострова, а коми и ненцы -только на востоке.

Касаясь традиционного направления хозяйства лопарей, Татьяна Васильевна отмечает сокращение размеров охотничьего промысла, "игравшего в хозяйстве саамов более далекого прошлого, по-видимому, очень большую роль". (Там же, стр. 19.) Действительно, в далеком прошлом охота играла в жизни саамов не только "очень большую", а главную роль. Сокращение охотничьего промысла в наши дни автор объясняет "истощением пушных богатств края вследствие хищнических способов охоты". (Там же, та же стр.), но не указывает кто-же эти "хищники"? Может быть саамы? Нет, конечно! По личным наблюдениям утверждаю, что саамы всегда бережно относились к сохранению дикой фауны. Виновниками же ее исчезновения являются, кроме четвероногих хищников (медведи, волки), так же ... двуногие (браконьеры).

Как бороться с браконьерством? Вопрос этот злободневный, на котором следует остановиться, хотя-бы по тому, что охрана природы - один из элементов в развитии культуры, и является у нас непреложным законом.

Согласно действующего законоположения, северянам разрешена ограниченная охота и отлов рыбы для нужд семьи. В скитаниях по тайге и тундре им нередко приходится сталкиваться с браконьерами, рыскающими тут и там на собственных мотонартах, потравляющими ягельники и, вопреки запретам, отстреливающими дичь и отлавливающими рыбу. На замечания северян о нарушении существующих правил охоты и рыбной ловли и о пренебрежении к охране природы, нарушители закона отвечают грубой бранью и угрозами расправы. Мне известен случай, когда браконьер, повстречавший саама на рыболовной тоне, силой доставил его ... в милицию, где был составлен протокол и саам был ... оштрафован. Позже выяснилось недоразумение, протокол бып аннулирован, но браконьер скрылся от наказания.

Браконьерство принимает подчас угрожающий характер. Есть-ли способ бороться с этим злом? Госохотинспекция не в состоянии справиться с многочисленными нарушителями закона, рыскающими, как было сказано, на своих мотонартах взад и вперед по необъятным просторам Лапландии. Только помощь общественности может способствовать искорению этого зла. Кто-же эти общественники - добровольные помощники Госохотинспекции? Ответ напрашивается сам собой: разумеется, северяне!

Писатель Владимир Санги в рассказе "В царстве владык" (1973) описал случай искоренения браконьерства на просторах острова Сахалина, где издревпе живет северный народ - нивхи. Герой рассказа старик Полун, нивх, потомственный рыбак и охотник.

Многие нивхи в поселке привыкли к земледелию и образовался нивхский совхоз. Только стари Полун остался рыбаком и охотником. Ласково и грустно смотрит он на нерестящихся рыб, думает: "лосось может исчезнуть". Как предотвратить это? Когда запретили повить кету, Полун радовался всем сердцем. Но нашлись браконьеры - "бесконечно жадные люди, которые сотнями вылавливали кету, брали икру, а тушки выбрасывали".

Но, вот старик стал рыбнадзором. Соседи посмеивались над ним. продолжая браконьерствовать. Почувствовав преграду, браконьеры пытались задобрить старика, но тот хладнокровно наказывал их. Они стали угрожать ему смертью. Старик ухмылялся, оштрафовав одних, отдав под суд других. На нерестилищах стало спокойно. И на душе у Полуна было хорошо.

Случилось, однажды Полун "накрыл" браконьера. С гневом старик обрушился на него. "Вот что, - воскликнул Полун. - сейчас же ты покинешь берега Тыми! И не вздумай возвращаться сюда. Если хоть раз твоя нога вступит на эти угодья, я убью тебя. Выслежу, как медведя, и убью. Ни один шатун-разбойник еще не ушел от меня. Уходи!" Это был последний случай браконьерства, (см. Сангн. "В царстве владык", стр. 22.)

Оскудение рыболовства Т.В. Лукьянченко объясняет применением запоров (заборов), куда "попадала почти вся рыба, поднимавшвясь вверх по течению на нерест, в том числе и молодь, что вело к истощению рыбных запасов". (Лукьянченко, указ. соч., стр. 41.) По собственным наблюдением скажу, что, устанавливая заборы, саамы пропускали определенное количество семги для нереста, а в самом заборе оставляли пространство для прохода молоди, (см. 3. Черняков. Кольские попари. П., 1931. стр. 6)

Татьяна Васильевна отмечает в своем труде интересный факт - сходство форм жилой постройки лесных - шведских и финских - саамов с вежой Кольских саамов восточных районов полуострова (Лукьянченко, там же, стр. 104.) Этот факт важен для разрешения проблем контактов между саамскими племенами по суше и морю, в двлеком прошлом.

В вопросах происхождения саамской культуры Лукьянченко разделяет вэгяды Н. Волкова, ссылаясь на его неопубликованную рукопись "Саамы СССР" (хранится в Архиве ИЭ АН СССР в Лениниграде).

Труд Волкова, хотя не завершенный, насыщен богатым фактическим материалом. Автор использовал личные наблюдения и, доступные ему, литературные источники. Интересно его высказывание о "могуществе" лопарских шаманов. Еще в средние века о лопарях утвердилась слава, как об опасных колдунах, (см. выше. стр. 46.)

"Я полагаю. - пишет Волков, - что страх перед колдовством саамов внушался не только шаманской формой этого колдовства, сохранившейся у них дольше, нежели у остальных народов, продвигавшихся на север, но тем, что мало знакомые с условиями севера пришельцы становились объектами воздействия капризной северной природы (бураны зимой, туманы и ветры петом и осенью), в то время как саамы в борьбе с врагами учитывали и использовали эти условия. Наконец, ... боевые качества саамов были развиты в процессе многовековой охотничьей жизни (меткая стрельба и быстрый способ передвижения), еще более укрепляли авторитет саамов, как опасных и сипьных чародеев-противников. Повидимому, лишь после длительного периода развития земледельческой культуры с применением металлов, после появления хорошо натренированных в грабежах и войнах дружин, скандинавским викингам стала сопутствовать военная удача в Лапландии." (Волков. Саамы СССР, стр. 112. - Архив ИЭ АН СССР, фонд К-1. оп. 1, ед. хр. 1)

Глава о саамском языке в рукописи Волкова написана А. Эндюковским, указавшим, что в основе саамского языка "лежит какой-то неизвестный пока науке нефинноугорский субстрат, растворившийся затем в поглотившем его финском языке, сообщавшем саамскому его финноугорский характер" (там же. стр. 22). Далее Эндюковский указывает на существование не одного, а нескольких, "не менее шести саамских языков с резко отличающимися друг от друга диалектами внутри каждого из них: норвежско-саамский с диалектами - Полмак, Карасьок, Каутохейно и др.. 3 шведско-саамских языка -луле, пите, уме, южно-лопарские, сринско-лопарский - диалект Энаре и кольско-лопарский - 3 диалекта - кильдинский, туломский, иоканьгский. Автор не ссылается на источники, откуда почерпнуты сведения о диалектах саамского языка.

В учебном пособии "В помощь учитепю. работающему с саамским (лопарским) букварем" (Лениниград, Учпедгиз. 1933) приведена классификация диалектов языка кольских саамов, в которой сопоставлены группировки диалектов, установленные Квигстадом (1913 г.), Итконеном (1923 г.) и мною (1930 г.). В позднейших советских трудах (Эндюковский, 1937; Керт. 1967, 1971; Лукьянченко. 1971) подтверждена классификация, принятая в 1930 году.

Без приведения примеров. Эндюковский обличает "досадные и вредные ошибки в изданном саамском букваре и сообщает о предстоящем издании нового букваря, который "в ближайшее время выйдет из печати - к осени 1937 г." (см. в главе о саамском языке в рукописи Волкова, стр. 30). Букварь Эндюковского, действительно, вышел в свет, но, к сожалению, не получил апробации в шольной практике. С 1937 года саамская письменность прекратилась. Отмечаю этот факт, который показывает, что и в 30-е годы, как и сейчас (см. выше, стр. 55 сл.), вокруг проблемы лопаристики с разных сторон ходили происки, имевшие целью бросить тень на практическую работу по подъему культуры саамов.

Т.В. Лукьянченко. со ссылькой на Керта, указывает диалекты саамского языка - иоканьгский, кильдинский и нотозерский, и замечает; "Саамы СССР знают сейчас также и русский язык." (Лукьянченко, указ.соч..стр.5). Надо сказать, что саамы узнали русский язык не "сейчас" и не "также", а давно (несколько веков тому назад), являются сейчас двуязычными и многоязычными.

В статье "Лопари" (1965) Татьяна Васильевна затронула вопрос об ассимиляции саамов: "В настоящее время, как можно судить на основании данных официальной статистики скандинавских стран и Финляндии, происходит быстрый процесс ассимиляции лопарей окружающим их населением." (см.в сборн. "Народы зарубежной Европы, том II, стр.155). Г.И. Анохин в статье "Судьбы аборигенов Лапландии" приводит эти слова Лукьянченки. указывает на ошибочность ее высказывания. "Лопарское самосознание сильное. - пишет Анохин, - лопари не скрывают своей принадлежности к этому народу, а большинство лопароведов полагали обратное, исходя из своего знания фактов проявлений бытовой неприязни к лопарям части несаамского населения...Цифры, которые приводятся в литературе и энциклопедиях...не дают основания для выводов о "быстрой процессе ассимиляции" ни в прошлом, ни в настоящее время" (см. в сборн. "Расы и народы". 1976, №6. стр.188,189).

Книга В.В. Чарнолуского "В краю летучего камня", изданная посмертно под редакцией и с послесловием Т.В. Лукьянченко и Ю.В. Симченко, носит автобиографический характер.

В сопровождении саамского мальчика, Чарнолуский направлялся из Иоканьги в Каменский погост. На привале он набрал кучу ягеля, положил на нее шкуру оленя, чтобы отдохнуть. Мальчик возмутился: "Негоже так землю обдирать, смотри, сколько земли обидел. Мы ягель бережем. Надо было побольше ерника (то есть карликовой березки) надрать, а не ягеля." (Чарнолуский. указ.соч.,стр. 46). Так Владимир Владимирович получил первый урок по охране природы.

Позже, наблюдая жизнь саамов, он оценил их многовековой опыт в рыболовстве. В следующих словах он описывает рыбную ловлю в Каменском погосте: "Невольно привлекло внимание то, как саамы ведут себя на воде. Во время лова рыбы все их движения медленны, они не торопятся ..первое правило - не шуметь и не стучать. Сети не забрасывают, их опускают осторожно в местах хорошо известных на тоне. Те места, где рыба держится постоянно, наэывют "рыбными домами". Понятие "постоянно" относительно, так как рыба "домой" приходит в часы и дни, хорошо известные только мастеру рыбной ловли."

И далее:

"Заповедных озер, то есть водоемов, где рыбу обычно не ловят, а берут только в определенные дни года, у каменских саамов было несколько...В них рыбу ловили редко или временами. Обычно это самые богатые рыбой озера; рыба в них крупная ловится очень хорошо. Качеством рыбы славились озера Сейдъявр и Пурнач, тут водились особенно крупные сиги. Саамы прекрасно сознавали пользу, которую приносили им заповедные озера. Они берегли их для сохранения породности рыб, умножения рыбного богатства всего края." (Там же, стр.67,68).

Странствования Чарнолуского по рекам и горам Лапландии, его общение с саамами способствовали сбору богатого фольклорного материала, обработанного и изданного им при жизни и нашедшего отражение в настоящей, посмертно изданной, книге. Это был талантливый человек с задатками художника в прямом смысле слова (он хорошо рисовал) и художника слова. С этой стороны он внес весомый вклад в лопаристику Но его всегда привлекала научная сторона проблемы - история и этнография саамов. Преждевременная смерть, к сожалению, помешала ему развернуть свой талант в этой области. Помехой в его научной работе было недостаточное знакомство с саамским языком, практически он им не владел.

Вот пример изучения Чарнолуским топонимики Кольского полуострова, который он приводит в своей книге. Путешественник плывет в лодке по реке Поною с молодым саамом. Владимир Владимирович сидит на руле, саам на веслах. "Когда мы вышли на широкое плесо Поноя, я спросил первое, что пришло мне в голову;

- Что значит название реки Поной? Что это за слово такое - "Поной", каков смысл этого слова?

Саам ответил: "А кто знает? По-русски Поной, а по-нашему "Пыэнняйог". это значит по-русски Поной-река".

На повторный вопрос путешественника, саам дал "совершенно неожиданно умное (?! - 3.4.) толкование названия реки: Пыэння - это будет "со глуби дна" (Там же. стр. 74,75).

Редакторы книги комментируют этот эпизод следующими словами: "Довольно яркий пример народной этимологии, в основе которой лежит механический поиск аналогии. Это явление широко распространено" (Там же, стр. 266).

Илл. 20. Проф. Воскобойников, проф. Керт и автор

Илл. 21. Мурманский Краеведческий Музей

И следовательно? вместо западного "первого пришедшего в голову" вопроса: "Что значит название реки Поной?", следовало спросить: "Почему эта река носит название Собачьей?" (по саам. "пэннай" -собака).

В музее-архиве истории изучения и освоения Севера в г. Апатитах в личном фонде В.В. Чарнолуского хранится его рукопись: "Очерк к истории саами (лопарей) Кольского полуострова, Обонежья, Прилодожья". Интерес исследователя к истории саамов отражают сделанные им выписки из Тацита, Иордана, Саксона Грамматика, Адама Бременского и др. древних источников. Так же его юментарии к археологическим находкам мадленской эпохи.

Вот характерная выписка из рукописи.

"На стенах пещер в районе реки Дордонь (на юге Франции - 3. Ч.) обитатели ее берегов оставили иного интереснейших рисунков ... Один из них привлекает наше внимание. Он изображает схему движения оленьего стада в пути. Этот рисунок имеет много общего со схемой внутренней организации стада у саамов нашего времени... Еще более интересно, что на стене одной ... пещеры ... быпо найдено изображение мифического существа в виде человека с рогами оленя на голове. Невольно напрашивается сопоставление этого древнейшего образа человека-оленя с героем наиболее чтимых миорологических преданий у современных нам саамов - это тайное мужское божество - Мяндаш. Он тоже олень-человек, охотник, существо ... сугубо мужское."

И далее:

"Конечно, речь идет не о прямой связи народа саами с кроманьонцами, т.е. с охотниками столь далекого времени, как эпоха мадлен. Слишком велико расстояние во времени для подобных сравнений. Но нельзя и обойти молчанием это явное сходство образов оленя-человека, а также чисто производственных мотивов, как внутренняя организация стада оленей во время палеолита и в современных саамских стадах."

Следует вывод:

"Напрашивается мысль, что какая-то группа ипи группы из числа охотников за оленями и тюленями у берегов Бискайского залива и Ла-Манша ... по мере отступления ледников ... продвигалась за ними вдоль берегов вперед, на северо-восток, пока не достигли Датского архипелага." (Чарнолуский, указ. рукопись, стр. 3-4. Архив музея истории изучения и освоения Севера, г. Апатиты, фонд 10, оп. 1. ед.кр. 7.)

Это лишь догадка. Но нельзя не оценить творческий поиск исследователя и его острую интуицию.

Археологическим исследованиям на Кольском полуострове много лет посвятипа доктор исторических наук Н. Н. Гурина. Ее кипучая деятельность важные открытии внесли большой вклад в изучение древней истории саамского народа и отражены во многих, опубликованных ею, книгах и статьях. Итоги своей работы Нина Николаевна изложила в небольшой книге, изданной Мурманским книжным издательством, под названием "Время, врезанное в камень. Из истории древних лапландцев". (Мурманск. 1982)

Из опубликованных работ по саамскому языку, наиболее значительной является докторская диссертация Г.М. Керта "Саамский язык" (Л.. 1971).(илл. 20) Содержание этого труда гораздо шире обозначенного в книге названия. Во вводной части приведены, кроме общих сведений о саамах и саамском языке, также данные археологии, истории саамов, создание письменности. Автор коснулся психологической стороны вопроса, взаимоотношения языка и мышления, - одного из важнейших вопросов, рассматриваемых марксистско-ленинской философией.

Керт приводит противоречивые высказывания ученых Х1Х века о происхождении саамского языка (Кастрен, Виклунд, Сетэле и др.) и новейших исследователей (Бубрих, Т. Итконен, Аристэ, Тойвонен и др.) и приходит к выводу о тесных контактах между саамами и угро-самодийцами в древнюю эпоху (Керт, указ. соч., стр. 9).

Георгий Мартынович широко использовал топонимический материал. Он отмечает, что часть его "этимологизируется средствами субстратной (исконно-саамской) лексики." Например, Навдозеро Пудожского района Карелии означает "Звериное озеро". Нюхчозеро Бепоморского района -"Лебединое озеро". Кяткаярви - названия в Карепии и Финляндии означает "Каменное озеро", и т.д. Контактами саамов с соседними народами - прибалтийско-финским, карельским, русским, шведским и др. означаются обнаруженные в саамском заимствования из этих языков. (Там же, стр. 11 сл.)

Сопоставляя языковой материал с археологическим и данными, Керт приходит к выводу о длительном периоде существования протосаамов. Он указал на "общности ... в составе лексики саамских диалектов, причем общими являются не только слова финноугорского происхождения но и дофинноугорского, - так называемые протосаамские субстратные слова". (Там же, стр. 18)

Изложив вкратце историю создания саамской письменности, участия в ней церковников и ученых, Георгий Мартынович приходит к заключению с которым нельзя не согласиться. Он пишет: "Вопрос о соотношении общенародного языка и диалектов, по нашему мнению, имеет две стороны - лингвистическую и этнографическую. С чисто лингвистической точки зрения, при отсутствии литературного языка, вопрос может итти не о соотношении общенародного языка и диалекта, а о соотношении диалектов. Общенародный язык при отсутствии литературного - это своего рода фикция." И далее:

"С этнографической, точнее историко-этнографической точки зрения, общенародным может быть только литературный язык при условии распространия грамотности ... При описании ... бесписьменного языка, при отсутствии традиций исспедования, чрезвычайно важно выявить специфику языка, не замыкая ее в прокрустово ложе грамматических категорий изученных языков. Далее, изучая литературный язык, мы имеем дело с его письменной формой, которая, однако, далеко не всегда адекватно отражает его звуковую форму." (Там же. стр. 23-25)

Коснувшись вопроса о взаимоотношении языка и мышления, Керт замечает: "Само понятие форм мышления и особенно их выражения в языке не получило до настоящего времени однозначного определения ни у филоссчров, ни у языковедов". Он считает бесплодным попытки отыскания аналогий между формами мысли и языковыми формами. "Звуковая речь, - отмечает исследователь, - дала громадный толчок для развития мышления; образы, понятия, возникающие в мозгу человека, получили материальную опору в виде комбинаций звуков, причем вероятность создания этих комбинаций неисчислима." (Там же, стр. 29, 31. 35)

Георгий Мартынович правильно критикует ученых, рассуждающих о примитивности языков отсталых народов. Каждый язык любым способом может выразить свои мысли, что определяет его коммуникативную роль. "Актуализация мысли языковыми средствами может осуществляться в различных языках по разному" (Там же, стр. 30)

Приведенные высказывания Г.М. Керта очень важны в отношении практического осуществления языкового строительства в среде бесписьменных народов. Искусственное "создание" литературного языка младописьменного народа не принесет ему пользу. Попытки подобного "творчества", как показал опыт, заранее обречены на неудачу." (см. выше. стр. 55, сл.)

О важности изучения саамского языка, его роли в развитии культуры народности, Георгий Мартынович неоднократно высказывался в статьях, опубликованных в научной и публицистической печати. Из них назову: "Значение саамского языка для финноугорского языкознания" в сборнике "Прибалтийско-финское языкознание" (Петрозаводск, 1958); "Саамский язык" в книге "Основы финноугорского языкознания" (М.. 1975); Там, где ночует солнце" в журнале "Север", 1971. № 11.

О саамской письменности, ее создании и развитии писал кандидат исторических наук И.Ф. Беленкин. В его книге "Вечный свет" (Новосибирск, 1973), посвященной созданию письменности и печати на северных языках, рассказано об истории создания саамской письменности, ее значении в подьеме культуры саамов.

О развитии литературы народов Севера на родных и русском языках см. в книгах Б.Л. Комановского "Самые молодые литературы" (М.. 1973) и М. Пархоменко "Рождение нового эпоса" (М.. 1979).

Характеризуя молодых писателей, Комановский цитирует известного абхазского писателя Дмитрия Гулиа: "Литература, что золото: бывает большой кусок золота, а бывает и маленький. Но и тот и другой кусок - это золото ! "

Введение письменности среди бесписьменных народов, Комановский рассматривает как необходимое условие появления у них письменной художественной литературы. "Судьба письменности и литературных языков у разных народностей Севера различна. Ненцы, эвенки, эвены, чукчи, манси, нанайцы горячо поддержали возникшую у них письменность, у них складываются литературные языки. Например, у ненцев в настоящее время есть много изданий на родном языке, среди них учебники для школ и педучилищ, книги для чтения, художественная литература -оригинальная и переводная. В Ямало-Ненецком округе выходит окружная газета на ненецком языке." (Комановский. указ. соч.. стр. 45)

Не случайно из среды названных народностей вышли, получившие образование, талантливые писатели - Юрий Рытхэу. Владимир Санги, Юван Шесталов и др.

У некоторых народностей Севера, замечает Комановский, "существенные различия в диалектах значительно повлияли на развитие письменности, затормозив ее (ханты, эскимосы, коряки). Общий литературный язык у них пока не сложился."

И еще: "Некоторые народности, для которых в свое время была создана письменность и опубликованы немногочисленные издания, ныне пользуются русским литературным языком, получившим на Севере исключительно широкое распространение. Таковы нивхи, удэгейцы, ительмены, саамы, селькупы. Долганы и юкагиры, кроме русского, активно пользуются якутским языком." (Там же, та же стр.)

Роль русского языка в становлении литературного языка северян исключительно велика. Поэзия Пушкина. Тютчева. Блока, произведения Гоголя. Л. Толстого, Чехова, Горького помогли писателям-северянам стать "на собственные ноги", осмыслить и отразить дух народности. "Младописьменная романтика. - пишет Пархоменко, - это не только летопись исторического движения народов, но и летопись их современности, их новой жизни ." (Пархоменко, указ. соч.. стр. 124) В повести Ювана Шесталова "Синий ветер каслания", по словам критика, раскрыта древняя музыка родного Севера, но все же его повесть принадлежит не прошлому, а современному. Шесталов говорит о себе:

"У новой жизни светлый дух и скорость. Кто прикоснулся к ней - тот уж не вернется в древность." (Там же.) Описание Санги медвежьего праздника нивхов, критик правильно характеризует как изображение "пережитков старого", "окаменелости" первобытно-родового строя. "Ведущей традицией в развитии младописьменного романа является его устремленность к актуальной проблематике современности и расширение горизонтов ее освещения." (Там же, стр. 127.129)

В статье профессора М Г. Воскобойникова "О прошлом и настоящем Кольских саамов" (Л., 1973) подробно изложена история изучения саамов в нашей стране. К статье приложен обстоятельный список литературы, (см. выше. стр. 67)

К концу 70-х годов лопаристика обогатилась появлением монографии "Советские саамы: история, экономика, культура." (Мурманск, 1979) Авторы этой книги • доктор исторических наук, проф. А.А. Киселев и кандидат исторических наук Т.А. Киселева рассказали о жизни саамов в годы советской власти, о социалистических преобразованиях в экономике, культуре и быте.

Содержание книги охватывает все стороны жизни саамского народа. В главе "Демография советских саамов" прослежена динамика саамского населения с начала XVII века до нашего времени (в книге не могли получить отражение данные переписи населения 1979 года), рассмотрено размещение саамов до революции и в годы советской власти, отмечены и охарактеризованы саамские фамилии как пережиток родо-племенного строя.

Рассуждение авторов об ассимиляции саамов носит принципиальный характер. Авторы пишут: То, что значительная часть саамского населения считает родным языком русский, не случайность. Это еще одно убедительное свидетельство, что в силу объективной и субъективной необходимости русский язык стал межнациональным, вторым языком для каждого труженика оленеводческих хозяйств Мурманской области. Нет здесь и никаких проявлений великодержавного или великорусского шовинизма. Это результат сближения и свободного общения саамов и русских, саамов и других национальностей. Причем такое общение и сближение - процесс сугубо добровольный, не регламентированный никакими правовыми нормами." (А.А. и Т.А. Киселевы, указ соч.,стр 34.35) Здесь речь идет о языковой, а не об этнической ассимиляции. Это важно подчеркнуть, так как многие исследователи и широкие круги общественности уверены, что "потеря" языка равнозначна "исчезновению" национальности. Советская власть, подчеркивают авторы, заботится о сохранении саамами национальной культуры, языка, прикладного искусства. На принципе добровольности введено преподавание в школах саамского языка. (Там же, стр. 35).

Главы о социалистических преобразованиях на Кольском Севере, о коллективизации оленеводческих хозяйств содержат большой фактический материал и обстоятельный анализ экономических и социальных процессов переустройства жизни северян. В этих главах исследователи внесли важные пояснения политического характера - основные принципы национальной политики на Крайнем Севере, усилия советской власти по преодолению отсталости северян, исправлению допущенных ошибок и перегибов в ходе переустройстве жизни на социапистических началах.

Участие советских саамов в Великой Отечественной войне против фашистских захватчиков нашло яркое отражение в книге. Авторы приводят большое количество примеров, показывающих высокий моральный дух, находчивость, самоотверженность, храбрость, честное выполнение солдатского долга. Поименно упомянуты саамы-фронтовики, женщины в тылу, эеменившие мужей и братьев в работе в качестве пастухов оленьих стад. "Саамы на оленях доставляли к фронту боеприпасы, продукты, снаряжение, обеспечивали аэродромы топливом и бомбами, искали в тундре сбитые самолеты, вывозили в тыл раненых." (Там же, стр.96).

Особая глава посвящена проблемам оленеводства. Подробно рассмотрены хозяйственные мероприятия по развитию промысла, сооружение изгородей, коралей, промежуточных баз. Поименно рассказано о труде саамов-пастухов, их трудолюбии и самоотверженности. Большое внимание уделено развитию техники - использование мотонарт, вездеходов, вертолетов и пр. При этом неожиданно выявилась оборотная сторона технического прогресса - усиленное потравление ягельников, сокращение пастбищ, потери оленей от браконьерства. С этими порочными явлениями в оленеводческих совхозах сейчас проводится решительная борьба.

Существенное место в книге занимают вопросы культурного строительства, образования, развития письменности на родном языке, его значении. Здесь много нерешённых вопросов Авторы вскрывают недостатки, допущенные в ходе культурной революции на Крайнем Севере. Противоречивая информация в источниках мешала выявлению истинной картины развития культуры народа. Это сказалось на отдельных, затронутых авторами вопросах. Авторы сознают трудности выявления объективной картины культурного развития народа: "Корни нерешенных пока саамских проблей многообразны, и, вполне возможно, они связаны с несостоятельными и ошибочными оценками нужд и запросов тундрового населения. Не последнюю роль здесь играет непонимание психологии саамов, коми, ненцев, особенностей осуществления национальной политики на современном этапе, кое где встречавшееся игнорирование национальных традиций и обычаев, поверхностные суждения об утрате родного языка." (там же, стр. 142).

Монография заканчивается кратким очерком, посвященным зарубежным саамам.

В своей книге авторы критически использовали разностороннюю литературу, привлекли к исследованию обширный архивный материал.

Из многочисленных научно-популярных книг и брошюр о саамах, изданных в 60-70-х годах, отмечу, в первую очередь, популярную книгу выдающегося ученого, академика А.Е. Ферсмана "Наш апатит" (М .1968) В этой небольшой книжечке ярко отражена природа нашего Запопярья, красочно описаны богатства недр. Наряду с описанием богатств и красоты природы, автор рассказывает о людях которые живут в этом крае, борятся в условиях сурового Севера, отвоевывая от труднодоступной природы новые и новые рубежи. С уважением и любовью отзывается маститый ученый о коренных обитателях края - саамах, которые были неизменными спутниками в его скитаниях по Лапландии, участниками и оподвижниками его великих открытий.

В заключительной главе Александр Евгеневич писал: "Мне хотелось бы этой книгой привлечь нашу молодежь в чудесную тайну нашего Севера, туда, за Полярный круг, на границу еловых лесов, к прекрасным вершинам хибинских массивов Кольского полуострова", ибо "каждый вдумчивый исследователь, каждый турист может внести много ценного в сложное изучение Кольского полуострова и, посещая наименее изученные районы, может еще сделать ряд неожиданных открытий в этом крае исключительных природных богатств." (Ферсман, указ.соч,стр.135).

К этим словам я хотел бы дабавить, что в числе исследователей Кольской земли, посетителей ее наименее изученных районов, будущих участников открытий, почетное место займут, получившие образование, представители подрастающего поколения коренных жителей - саамов.

В конце 70-х годов Мурманское книжное издательство опубликовало в качестве учебного пособия для 4-го класса книжечку мурманского краеведа В. Дранишникова "Рассказы по истории Кольского края" (Мурманск, 1979). В ней рассказано о древних жителях края, об его историческом развитии, о городах и поселках, о народном творчестве, борьбе за свободу, социалистическом строительстве. Великой Отечественной войне, об успехах послевоенного строительства.

Но, наряду с содержательными и полезными популярными книгами о нашем крае, к сожалению, встречаются произведения, в которых культура и быт саамов представлена в неправдоподобном, искаженном виде. Например, в книжке Б.И. Кошечкина "Дым Сариолы" (Мурманск, 1971), автор, в погоне за экзотикой, изображает современных саамов наследниками дикарей, о которых в соловецкой рукописной книге сказано, что они "яко зверие дикие живущие в пустынях, в расселинах каменных....токмо животными питахуся, зверьми и птицами и морскими рыбами, одежа же - кожа еленей тем бяше." Проходили века, быт и уклад затерянных на самом краю земли саамских племен оставались неизменными" (Кошечкин, указ соч.стр.69,160).

И даже сейчас: "В невысоких саамских избах - тот же отпечаток давности, возрождающий легкий страх, зароненный много лет назад страшными дедовскими сказками, Кошечкин приводит высказывания в древних и современных источниках, сообщает, что саамы тщательно скрывают места поклонений, хотя Чарнолускому все же удалось "уговорить" одного из лопарей показать ему сейды (Там же. стр.70.162).

Описывая, открытие Гуриной наскальные рисунки, автор находит в них "своеобразные магические обряды", но при этом оговаривается, что "археологи высказывают рабочие гипотезы с таким количеством "вероятно", "возможно" и "остается предполагать", что предпологать, в сущности, остается все, что угодно." (Там же. стр.165,166).

Настоящий ученый правильно поступает, высказывания сомнения, а в случае неясности или неполноты фактического материала, проявляют здоровый скептицизм, ограждая себя от злоупотреблений гипотезами и погоней за сенсацией.

Практическая работа по подъему саамской культуры носит многоплановый характер. Прежде всего она связана с устремлением самого народа, его интеллигенции. Однако, не следует забывать, что саамы живут не изолированно, а в окружении соседних народов - коми, ненцев, русских, украинцев и др.

Альтернативой былому антагонизму (см. выше) является сейчас общность интересов. В оленеводческих совхозов работают представители разных национальностей, причем каждая из них в трудовом процессе вносит свое особенное, которое затем становится общим достоянием. За рулем вездехода мы можем увидеть саама и коми, зоотехником в стаде окажется украинец, пастухами являются саамы, ненцы, коми и др. В животноводстве одинаковое участие принимают женщины разных национальностей. То же в сфере обслуживания - работники связи, торговли и пр..системе образования и здравоохранения, и т.д., и т.п.

Общие интересы сппачивают представителей разных национапьностей. Различия языков не являются барьером для их взаимопонимания, так как все они владеют русским языком - языком межнационального общения. Бопее того, участившиеся в последние годы смешанные браки между отдельными национальностями способствуют утверждению престижности русского языка, его распространению и упрочению среди подрастающего поколения.

Казалось бы. что в вопросе о языке, как средстве межнационального общения депо обстоит просто к не вызывает сомнений. Но это не так. Как было сказано (см. стр.77 сл.), употребпение языка имеет психологическую направленность. Родной язык человека - первенствующее орудие развития мышления. Второй язык, хотя бы усвоенный человеком в раннем детстве, в некоторых случаях вызывает торможение сознания.

Несостоятельными являются, к сожапению, широко распространенные высказывания о втором языке как "втором родном". Например, книга М.Б. Успенского "Совершенствование методов и приемов обучению русскому языку в национапьной школе" (М .1979) открывается категорической тирадой: "Значение русского языка в жизни народов СССР общеизвестно. Миллионы нерусских граждан нашей страны по праву считают его вторым родным языком, который наряду с родным необходим им в повседневном общении." (Успенский, указ.соч.,стр.3).

Такое же суждение повторяет М.Н. Губогло в своей основательной монографии "Современные этноязыковые процессы в СССР" (М.,1984). Рассматривая мероприятия по распространению русского языка в Азербайджанской ССР. Михаип Николаевич пишет: "Азербайджанская партийная организация провела в 70-е годы большую работу по распространению русского языка и как средства межнационального общения и, что особенно важно подчеркнуть, как второго родного языка трудящихся." (Губогло, указ.соч.,стр,279).

Суждение о том, что русский язык необходим в повседневной жизни всех народов СССР, не вызывает никаких сомнений. Но утверждение, что этот язык является "вторым родным языком" оставляю на совести названных авторов. Конечно, в ходе исторического развития русский язык, как любой другой язык, может стать родным языком иноязычной этнической общности. Но, во-первых, этот "новый" язык будет воспринят ею как "свой", т.е. собственный родной язык (при утере в той или иной степени "старого" языка) и, во-вторых, этот "новый" язык психологически приспособится к данной этнической общности и станет ярким выразителем его мыслей.

Характерным примером в этой ситуации явпяется отповедь ирландцев в ответ на обращение к ним англичан. В начале второй мировой войны, возглавлявший кабинет, Уинстон Черчилль обратился с призывом к главе ирландского правительства де-Валера вступить в войну против Германии, подчеркнув, что "мы с вами англоязычный народ." Глава ирландцев, испытавших в прошлом насильственную языковую ассимиляцию со стороны англичан, в резкой форме ответил английскому премьеру: "Да, мы с вами одноязычны, и, потому, отвечаю вам на чистом английском языке: убирайтесь к дьяволу!"

Итак, каждому народу присущ определенный родной язык, по справедливости называемый -материнским. Развитие ребенка со дня рождения на родном языке является залогом сильного, - я не боюсь сказать - могущественного - развития его интеллекта. И, наоборот, смешение языка в самом раннем детстве станет тормозом в развитии мышпения. Кажется парадоксальным, что ущемление или задержка в развитии интеллекта обнаруживается с годами. Выражение "зарыл свой талант в землю" характеризует этот, нередко наблюдаемый, факт.

Сказанное не означает, что следует оградить ребенка какми-то барьером от восприятия второго языка. В раннем возрасте, находясь в многоязычной среде, дети быстро усваивают несколько языков. Однако, направляющим стимулом в развитии мышления остается родной язык ребенка (см. выше, стр. 77 сл.).

В условиях совместного обитания и работы многих национальностей, краеугольным вопросом являются межэтнические отношения. Они охватывают разные сферы общения - семью, дошкопьные учреждения, школу, производство, общественную сферу (охрана здоровья, развлечения, зрелища и т.д.)

Еще раз напомню, что развитие человеческого интелпекта начинается с момента рождения ребенка. Решающую роль здесь играет воспитание.

В возрасте от 0 до 5 лет складывается интеллект, выявляется характер ребенка. Л.Н. Толстом писал о развитии ребенка в раннем возрасте: "Разве не тогда я приобретал все то, чем я теперь живу, и приобретал так много, так быстро, что во всю остальную жизнь я не приобрел и одной сотом того? От пятилетнего ребенка до меня только шаг. А от новорожденного до пятилетнего страшное расстояние." (см. в сборнике "Дошкольная педагогика" М.,1978, стр.190).

Судьба ребенка во многом. - а. может быть, во всем - зависит от целенаправленного воспитания на этом раннем этапе. Об этом следует напомнить родителям и воспитателям Родной язык семьи - это главный стимул развития мышления ребенка. С устройством ребенка в яслях и в детском саду должны быть сохранены традиции семейного воспитания. Это может быть достигнуто при общении воспитателя с детьми в яслях и детсадах на родном языке ребенка.

Вытекающий отсюда практический вывод заключается в том, что контингент воспитателей в яслях и детсадах должен быть укомплектован лицами, владеющими языками прибывающих детей.

На завершающем этапе дошкопьного периода, в возрасте от 5 до 7 лет жизни) дети под руководством своих воспитателей приобретают навыки общения на русском языке (речь идет о детях нерусской национальности).

В начальных классах школы, в которой занятия и усвоение письменности проводятся на русской языке, по жепанию родитепей и их детей, параллельно проводятся, как предмет, занятия по усвоению письменности на родном языке. Продолжительность этих занятий опредепяется в зависимости от уровни развития данного языка.

Доктор исторических наук И.О. Гурвич, обобщая достижения в области воспитания и обучения детей северян в начале 70-х годов, писал: "Воспитание и обучение в дошкольных учреждениях организовано так, чтобы дети владели хорошо как родным языком, так и русским В тех районах, где дети владеют только родным языком и приходят в подготовительный класс, не зная русского, обучение в школах начинается на родном языке, а в школах, где дети хорошо знают русский язык, родной язык преподается как предмет." (И.С. Гурвич. Принципы ленинской национальной политики и применение их на Крайнем Севере. - сб. "Осуществление ленинской национальной политики у народов Крайнего Севера". М.,1971, стр.45).

В старших классах школы саамские дети, при правипьном методе их обучения, по уровню развития и объему знаний не должны уступать остальным детям. В дальнейшем перед молодежью, в том числе перед саамскими юношами и девушками, открыты все пути для развертывания своих дарований, самостоятельного выбора жизненного пути. При этом отпадает необходимость отступления от установленных правил приема абитуриентов в высшую школу, применения привелегий к так называемым "отсталым". Уверен, что при правипьном воспитании в дошкольном периоде и в школе, при поступлении саамской молодежи в высшую школу, отсталых среди них не будет.

Молодые люди несеверяне, оканчивающие высшие и средние технические учебные заведения, коим предстоит работать среди северян, независимо от специальности (учитель воспитатепь. ученый, врач, ветеринар, медсестра, лектор, пропагандист, агитатор, артист, и т.д.). почувствует необходимость изучать их культуру, познать их психологию, чтобы с большей отдачей выполнить свою работу.

Первым шагом при изучении психологии народа должно быть знакомство с его языком, Энгельс владей многими языками и в обращении к отдельным народам писап на языках этих народов. В отдельных случаях он пользовался не только литературным языком, но и соответствующим диалектом, например, при обращении к баскам. Кстати сказать, при изучении истории баскского народа Энгельс упоминает о лопарях.

В другом месте Энгельс описывает свое путешествие по Норвегии, где он встретился с саамами: "Мы с Шорлеммером (Карл Шорлеммер - видный немецкий химик, профессор в Манчестере, друг Маркса и Энгельса - 3. Ч.) разгуливали по Норвегии, - кстати сказать, с большой пользой для здоровья ... Мы добрались до Нордкапа, где ели треску собственного улова. Целых пять суток не видели ночи - толко сумерки, но зато повидали всякого рода лапландцев ... очень смешанной расы ..." По наблюдениям Энгельса, черти лица саамов напоминают американских индейцев: "Шесть лапландцев вместе подстать одному индейцу". "Саамы. - добавляет Энгельс, - живущие на три четверти еще в каменном веке, очень интересны" (Маркс и Энгельс, Сочинения, Т. 37. стр 367. 368).

Представляет интерес встречи с саамами известного полярного исследователя В. Ю. Визе.

Владимир Юльевич наблюдал жизнь саамов летом на озерах во время рыбной ловли и в погостях, куда съезжаются зимой. Здесь "Петров день лопари ..проводят...в веселых играх, пении и главным образом обильных возлияниях " Саамы, проникнувшись симпатией к путешественнику, доверительно высказали: "Приезжие люди начинали распрашивать... как в старину деды жили, просили петь и т.д. Да, так мы и станем им все рассказывать! Пришли, сказали "пойте", да и ушли. Нет, ты поживи у нас, дай посмотреть, какой-то ты сам есть и, если добрый человек, то, пожалуй, и споем. А то больно ты быстрый!" (Визе, Лопарские сейды, стр.4).

Как было сказано, саамы живут не изолированно, а бок о бок с другими народами - русскими, коми, ненцами, карелами и др. Это обстоятельство требует углубленного изучения взаимовлияния и взаимодействия этих народов. Все они работают в едином трудовом коллективе. Как рецидив, иногда происходят конфликтные ситуации. Во всех этих случаях исследователь должен быстро разобраться в сложившейся обстановке и способствовать ее оздоровлению.

Изучение саамской культуры предполагает участие в ней, прежде всего, самого саамского народа, ее интеллигенции. Мы убеждены, что, наряду с трудами по истории и этнографии русских, коми, ненцев, украинцев и др. появятся исследования по истории и этнографии коренного населения Кольского Севера - саамов, и что в кругу этих исследователей почетное место займут саамские ученые. Чтобы приблизить это время, следует поднять уровень работы школ, дошкольных учреждений, использовать родной язык как действительный путь развития мышления человека, -подъема человеческой культуры.