Сначала немного истории.
После прекращения интервенции и гражданской войны на Севере, население Кольской тундры приступило к мирному хозяйственному строительству. Весной 1920 года на сельском сходе в Ловозере саамы решили просить местные власти об организации Лопарской волости для более эффективного внутреннего управления. Мурманский Совет удовлетворил ходатайство. Так началось советское строительство на Кольском полуострове.
В первый период социальных преобразований национальную политику осуществляли специально созданные органы: Народный комиссариат по делам национальностей, Комитет Севера и Управление Главсевморпути, имевшие свои представительства при Мурманском губисполкоме (Мурманская губерния существовала с 1921 по 1927 год) и окрисполкоме (Мурманский округ с 1927 по 1938 год входил в состав Ленинградской области).
Переустройство жизни саамов затруднялось особенностью их хозяйственно-бытового уклада, рассредоточением на большой территории, отсутствием квалифицированных кадров, оторванностью от промышленных районов, бездорожьем, климатическими условиями и т. п.
В 1920-е годы в тундре орудовали спекулянты и разного рода дельцы, которые за бесценок скупали семгу, пушнину, оленье мясо и шкуры. Они опутывали доверчивых саамов бесконечными долгами за порох, муку и соль. Для того чтобы покончить с этим, руководство принимало меры по развитию в Кольской тундре потребительской кооперации, усовершенствованию оленеводства, средств связи (волостной центр Ловозеро, например, не имел с внешним миром ни телефонной, ни телеграфной связи; чтобы дойти от Ловозера до железной дороги пешком, требовалось четыре дня).
Зимой 1926 года положение саамов Кольского полуострова изучала специальная комиссия Мурманской рабоче-крестьянской инспекции. Она прошла свыше 500 верст по маршруту Ловозеро - Семиостровье - Ивановка - Ловозеро. Комиссия отметила плохое состояние оленеводства (сокращение поголовья оленей в результате болезней и потрав волками), отсутствие у рыбаков снастей, соли, тары.
В Ловозере в то время проживало 430 коми, 189 саамов и 62 ненца. По традиции в январе, на Крещение, сюда съезжались жители всего полуострова - заключали торговые сделки, закупали продукты и охотничье снаряжение, играли свадьбы, устраивали крестины. В январе обычно проводились и съезды Советов, собрания членов кооперативов.
Районы Ивановка и Краснощелье отличались богатыми ягельниками, необходимыми для развития оленеводства, поэтому здесь предполагалось строительство баз оседлости: жилых домов, школ и других общественных зданий.
В 1926 - 1927 годах в Мурманской губернии числилось 371 саамское хозяйство, из них 85 оседлых и 286 кочевых. У оседлых саамов было 1769 оленей (в среднем по 20 оленей на хозяйство), у кочевых - 19845 (по 60 - 70 оленей на хозяйство). Интересно, что в эти годы у саамов в качестве средства транспорта еще сохранялись керёжи (по данным переписи, 266). Нарт же насчитывалось свыше полутора тысяч.
Помимо оленеводства, саамы продолжали активно заниматься рыболовством и морским зверобойным промыслом. Около 60 % саамов ловили рыбу в реках и озерах. Саамы Нотозерской волости имели семужные тони. А в Понойской волости ведущее место в хозяйстве занимал морской промысел.
Развивались на Кольском полуострове и другие промыслы- охота, добыча жемчуга, извоз. Охотились с помощью ружей и капканов (у саамов Мурманской губернии переписью было зафиксировано 241 ружье и 367 капканов). Часть саамов занималась извозом на оленьих упряжках на лесозаготовках, другая - подвозила дрова к железной дороге. Жемчуг добывали, вылавливая раковины с плотов, плывущих по течению реки. Однако вскоре интенсивная добыча жемчуга привела к истощению его запасов.
В 1920-е годы в жизни тундрового населения Кольского полуострова большую роль сыграла кооперация. Кооперативы обеспечивали саамов всем необходимым (продуктами питания, орудиями промысла) и скупали у них продукцию оленеводства, рыболовства и охоты.
Шло кооперирование населения. На 1 октября 1927 года в потребительском обществе Ловозера насчитывалось 187 членов. Кооперация помогала организовывать зоотехническую службу и борьбу с волками, которые наносили большой вред оленеводству. При поддержке кооперации в Ловозере начал работать завод по выделке замши. В 1928 году, например, на этом заводе было обработано 5000 шкур.
Большую роль в развитии хозяйства и культуры саамов сыграл Комитет содействия развитию малых народностей Крайнего Севера (Комитет Севера), организованный по решению правительства в 1924 году. Под его руководством создавались первые кооперативы и товарищества по совместному выпасу оленей, пополнялось племенное стадо, началась борьба с эпизоотиями (массовыми заболеваниями оленей). Комитет Севера помогал строить в тундре школы, больницы, читальни, укреплять Советы. В одном из местных Комитетов Севера - Мурманском - в течение ряда лет работал В. К. Алымов, знаток быта и культуры саамов, автор нескольких научных работ о них. После упразднения Комитета Севера его функции были переданы местным Советам, которые к этому времени окрепли и накопили опыт работы.
На первых порах роль Советов не всегда была понятна саамам, однако с середины 1920-х годов они уже входили в состав всех Советов, от сельского до губернского. Саамы ставили на обсуждение вопросы, связанные с оленеводством, охотничьим промыслом, снабжением населения и другие. В 1925 году в Ловозерской волости работали 4 сельских Совета. Среди 24 депутатов насчитывалось 14 представителей малочисленных народов Севера. В 1928 году на территории Мурманского округа действовали 9 туземных Советов: в Понойском районе - Иокангский, Лумбовский, Сосновский, Понойский; в Кольско-Лопарском - Мотовский, Нотозерский, Кильдинский; в Ловозерском - Семиостровский и Вороньинский. В Ловозере, Пулозере, Каменке и Екострове остались сельские Советы. Активное участие в выборах принимали женщины. Две из них стали депутатами.
Расширялся кругозор саамского населения, некоторые из них побывали в Москве и Ленинграде. Участником Первого съезда колхозников-ударников Ленинградской области (Мурманский округ в то время входил в ее состав) был вороньинский саам Ё. И. Кузьмин, который вместе с другими членами делегации встречался с С. М. Кировым. В 1934 году саам А. Герасимов от имени оленеводов приветствовал Первый съезд советских писателей.
Среди членов Советов Мурманского округа в 1934 году было 43 саама, что составляло 10 % всех депутатов. Саамы возглавляли 6 сельских Советов. Они имели своих представителей в райисполкоме и окрисполкоме. Таким образом, политическая и социальная активность саамов к середине 1930-х была достаточно высокой.
Коллективизация, начавшаяся в 1928 - 1929 годах, проходила непросто. С ее приходом нарушались многие традиции. Первые коллективные хозяйства появились в погостах Воронье, Иоканга и Ловозеро. Но так как их организаторы не имели никакого опыта коллективизации, они вскоре распались. Весной 1929 года в Ловозере образовались два новых оленеводческих колхоза и еще один в селе Ивановка. Сложности возникали не только из-за отсутствия опыта и непривычки саамов к коллективному труду, особенно в оленеводстве, но и из-за приверженности их к кочевому быту, имевшему ряд специфических черт (зимние и летние жилища и другие).
1930 год явился успешным для создания коллективных хозяйств. В стаде ловозерского колхоза насчитывалось 4,5 тысячи оленей. Активно вступали в колхозы саамы Поноя, Иоканги, Лумбовки. Иногда колхозы создавались по национальному признаку. Так, в Ловозере некоторое время было два колхоза - один саамский («Лопарь»), другой коми («Оленевод»).
Как и в других районах, при коллективизации в Мурманском округе были допущены ошибки, которые затем приходилось исправлять. Так, например, в 1932 году часть обобществленных оленей была возвращена в личное пользование. Некоторые колхозы были преобразованы в товарищества.
К 1934 году в Мурманском округе было уже 14 колхозов, из них один саамский, остальные многонациональные (русские, саамы, коми, ненцы, финны). Начался перевод на оседлый образ жизни кочевых оленеводов, для чего строили жилые дома, школы, больницы, детские сады. Некоторые колхозники-саамы стали держать коров и овец. Однако сочетание оседлого образа жизни с оленеводством оказалось достаточно проблематичным. Саамы использовали как опыт коми-ненецкого оленеводства (сезонные перекочевки, пастушение), так и своего, саамского (использование изгородей, которые отграничивают летние пастбища от осенних, чтобы помешать преждевременному переходу стада), поэтому производственное кочевание сохранялось.
Одновременно с коллективизацией проводились необходимые землеустроительные работы, так как часть пастбищ истощалась, часть пустовала, маршруты кочевий пересекались и т. д. В результате этих работ для каждого коллективного хозяйства были определены места пастьбы, водопоев, отела и забоя. Во многих случаях маршруты кочевий были сокращены.
К концу 1930-х годов коллективизация была в основном завершена. Одними из лучших считались саамские колхозы «Тундра» в Ловозерском районе и «Север» в Саамском (Понойском) районе. Занятие оленеводством способствовало сохранению многих черт традиционной материальной культуры - переносного жилища, оленного транспорта, одежды из шкур оленя и многого другого, о чем рассказывалось в предыдущих главах.
Наряду с оленеводством дальнейшее развитие получило рыболовство. Почти во всех колхозах Ловозерского района были созданы рыболовецкие бригады, которые круглый год вели лов на тундровых озерах и реках. Многие колхозы занимались животноводством. В Ловозерском районе, например, в 1936 году имелось 238 голов крупного рогатого скота и 600 овец. Часть саамов работала на молочно-товарных фермах. Земледелие из-за климатических особенностей не получило сколько-нибудь значительного развития. Сеяли овес, кормовые травы, сажали картофель и другие корнеплоды.
Одновременно с колхозами создавались совхозы, которые по замыслу должны были стать образцовыми оленеводческими хозяйствами. Наиболее крупным совхозом в довоенные годы был Краснощельский, в стадах которого насчитывалось 12 тысяч оленей.
Преобразования, охватившие Мурманский округ, коснулись просвещения и медицинского обслуживания. Большинство саамов, как уже упоминалось, владели русским языком на бытовом уровне. Но русскую грамоту знали очень немногие, саамской же письменности еще не было. Поэтому приходилось обучать не только детей, но и взрослых. Этот процесс тоже проходил непросто: кочевой образ жизни, непонимание оленеводами значения образования, нехватка учителей и помещений - все это осложняло работу. Тем не менее в 1936 году ловозерская семилетка была преобразована в десятилетку и в ней работало три учителя-саама.
Где же готовили учителей для саамских школ? В 1925 году для подготовки кадров из среды малочисленных северных народностей в Ленинграде открылся рабфак, который в 1930 году был преобразован в Институт народов Севера (ИНС). С 1927 года сначала на рабфаке, а затем в ИНСе учились 22 Кольских саама. Первыми закончили институт выпускник педагогического отделения И. А. Осипов и выпускник колхозно-кооперативного отделения А. И. Герасимов. Позже стали возвращаться в родные места и другие юноши и девушки. Все они активно включались в преобразования: многие работали учителями, председателями и секретарями сельских Советов, заведовали Красными чумами.
Помимо ИНСа, молодых саамов направляли на учебу в медицинское училище Кировска (до 1934 года - Хибиногорск) и педтехникум Мурманска, где были созданы специальные национальные отделения.
В конце 1920-х годов Комитет Севера и ряд научных учреждений Москвы и Ленинграда приступили к созданию письменности для народов Севера. Началась разработка алфавита, подготовка букваря и других учебников и для саамов. В этой работе принимали участие научные сотрудники ИНСа А. Г. Эндюковский и 3. Е. Черняков, которые в течение нескольких лет изучали разные диалекты саамского языка. Из трех диалектов в качестве базового для создания письменности был выбран кильдинский, при этом в определенной мере учитывались и другие диалекты. Первый букварь был написан при участии саамов И. Осипова, Н. Герасимова, А. Матрехиной и Я. Осипова. Выпущенные в свет на основе латинской графики учебники и брошюры оказались трудны для понимания. По просьбе саамов было принято решение о переводе саамской письменности на русскую графику.
Эта работа началась в 1937 году. Одновременно уточнялось соотношение диалектов. Много сделал для создания письменности, а также для развития культуры саамов в целом 3. Е. Черняков. Однако малочисленность саамов (менее 2 тысяч человек), их неплохое владение русским языком, разнообразие диалектов и говоров - все это затрудняло выработку понятной большинству графики и лексики, а следовательно, книг на саамском языке. Процесс создания саамской письменности был прерван Великой Отечественной войной.
В предвоенные годы в районах проживания саамов были открыты больницы, амбулатории, построены школы, клубы, библиотеки, завершена электрификация и радиофикация селений, появилось звуковое кино. Пользовался известностью саамский хор, который был организован в 1936 году и существует сейчас. Долгое время в нем пели Павла Конькова, Анна Галкина, Павла Кобелева.
Война надолго приостановила развитие хозяйства и культуры в Мурманском крае. Многие саамы участвовали в сражениях на фронтах Великой Отечественной войны. Большинство их входило в оленно-транспортные подразделения 14-й армии. В ноябре 1941 года в них находились 77 лучших оленеводов с упряжками. На оленях доставляли к фронту боеприпасы, продукты, снаряжение, искали в тундре сбитые самолеты, вывозили раненых. К августу 1944 года в 14-й армии насчитывалось свыше четырех тысяч оленей, которыми управляли саамы, ненцы и коми. В Ловозере был налажен ремонт нарт, упряжи, подвоз кормов, так как в прифронтовой зоне ягельники были в большинстве уничтожены.
В оленеводстве, рыболовстве и на охоте мужчин заменили женщины. Оставшиеся в селениях шили и вязали теплые вещи для фронта. Многие воины-саамы и труженики тыла были награждены орденами и медалями, в том числе медалью «За оборону Советского Заполярья».
Сражались с фашистами не только Кольские саамы, но и норвежские. Об этом рассказывает прекрасная книга Эйвина Болстада.
В первые послевоенные годы шло главным образом восстановление поголовья оленей, так как потери оказались очень велики. Количество оленей на Кольском Севере всегда было небольшим. Если на 1 января 1946 года их насчитывалось 70 тысяч, то к 1972 году поголовье оленей возросло до 83 тысяч. Отметим, что многие оленеводы имели и личных оленей. Возрождению оленеводства способствовали восстановление изгородей для разделения сезонных пастбищ, навесов, коралей (загонов), промежуточных баз, повышение закупочных цен на продукцию оленеводства. Улучшалась структура стад за счет увеличения маточного поголовья. Центром оленеводства Кольского полуострова в послевоенные годы стал Ловозерский район, где было сосредоточено 85 % поголовья оленей. Однако нехватка пастухов часто приводила к нежелательному укрупнению стад.
Параллельно с возрождением оленеводства шло развитие иных отраслей хозяйства - рыболовства, животноводства и других. Некоторые хозяйства стали заниматься клеточным звероводством - разводить песцов и норок.
В начале 1970-х годов завершился процесс преобразования колхозов в совхозы. Пастухов-оленеводов стали готовить в одном из техникумов Мурманской области. Помимо получения практических навыков в опытном стаде, будущие пастухи обучались управлению мотонартами, работе с рацией и т. и. Однако это полезное начинание вскоре заглохло.
Большую помощь оленеводам оказывала авиация. Вертолеты доставляли пастухов к месту работы. Самолетами осуществлялось снабжение продовольствием и техникой. Авиаторы помогали в обнаружении и тушении лесных пожаров, при необходимости доставляли в самые отдаленные уголки медицинских работников.
Труд оленевода нелегок. Ежедневно пастухи проделывают немалый путь от своего временного жилища, охраняя тысячные стада оленей. Непогода, гнус, волки - и стадо может разбежаться. Искать оленей в тундре не так-то просто.
В 1983 году в совхозе «Тундра» было разработано положение о бригадном подряде. Коллективы пастухов заключали с администрацией договоры, где при оплате труда предусматривалось применение коэффициента трудового участия (КТУ). Размер денежного вознаграждения определял совет бригады. Бригадный подряд способствовал заинтересованности оленеводов в более эффективном труде.
В одной из предыдущих глав говорилось о хрупкости растительного покрова тундры - ягельников. Добыча полезных ископаемых (амазонита, кианита и других), внедрение техники, плохая организация туризма на Кольском Севере, да и просто появление большого количества приезжих (в том числе занимающихся браконьерством) - все это вызывает нарушение экологического равновесия. Ягельники вытаптываются, замусориваются, сгорают при пожарах. Промышленные предприятия загрязняют реки, так как в погоне за прибылью не всегда успевают строить очистные сооружения. В результате исчезает дикий олень, сокращается численность песца, других зверей, рыбы. В связи с этим, как и в других районах Крайнего Севера, здесь также назрела необходимость расширения заповедных зон, где бы полностью сохранялась живая природа. Одного Лапландского заповедника явно недостаточно. Наиболее перспективной территорией для организации тундрового заповедника считается участок на северо-востоке Мурманской области. Здесь расположены оленьи пастбища, но олень - часть природы, и его присутствие не нарушает экологического благополучия территории. Это одна из проблем. Другая связана с подготовкой кадров для оленеводства. Процесс передачи навыков из поколения в поколение нарушен, в частности, в связи с появлением в тундре новых занятий, более привлекательных для молодежи, а обучение оленеводству постепенно прекратилось там, где оно проводилось раньше (Омский и Ленинградский сельскохозяйственные институты). Занятия в кружке «Юный оленевод», очень полезные, естественно, не решают проблемы.
Комплексный план развития Кольской тундры, разработанный в 1981 году, предусматривал дальнейшее развитие горнодобывающей промышленности и всех направлений сельского хозяйства, строительство зданий для школ, медицинских учреждений и жилых домов, подготовку кадров для всех отраслей экономики. Было намечено также строительство филиала мурманской фабрики «Кольский сувенир». Большое внимание в плане было уделено охране окружающей среды. t
Выполнение намеченного принесло определенные успехи. Так, если одно время строили только многоэтажные дома, где саамам зачастую было неуютно (земельные участки и хозяйственные постройки хотя и были формально закреплены за ними, но находились далеко и постепенно оказывались заброшенными), то позднее стали строить дома-коттеджи на четыре семьи с приусадебными участками. Много жилых домов было построено в Ловозере, Краснощелье и других селениях. Однако и сейчас остается масса нерешенных проблем. Эти проблемы связаны, в частности, с переходом страны к рыночной экономике, к чему саамы оказались еще менее подготовленными, чем большинство жителей России. Решение этих проблем-дело будущего. Отмечу только, что сдача некоторыми саамами в долгосрочную аренду приезжим (в том числе иностранцам) рыболовных участков, к которым часто примыкают пастбища, может серьезно подорвать экономическое положение коренного населения в будущем.
А теперь поговорим о развитии духовной жизни саамов. Как и для многих кочевых и полукочевых народов, поначалу единственно приемлемым типом школы для саамов стала школа-интернат, где дети малочисленных народностей жили и обучались на государственные средства. В послевоенные годы встал вопрос о необходимости всеобщего среднего образования. Отчасти в связи с этим произошло укрупнение интернатов. Так, в школе-интернате Ловозера стали учиться дети из Сосновки, Лумбовки, Каневки и других сел. В 1975 году в Ловозерской средней школе обучались 230 человек, из них 175 саамов. Имелась также школа в Краснощелье, где из 190 учеников было 32 саама. В школах работали учителя-саамы. Более 30 лет учительствовал в Гремихе Г. А. Друженьков. В 1960 году его избрали делегатом от Мурманской области на Всероссийский съезд учителей. Г. А. Друженькову первому из саамов было присвоено звание «Заслуженный учитель школы РСФСР». В 1978 году делегатом Всесоюзного съезда учителей была А. А. Антонова, выпускница Ленинградского пединститута им. А. И. Герцена, которая вела уроки разговорного саамского языка в начальных классах Ловозерской школы-интерната. В 1982 году вышел из печати составленный ею саамский букварь. Подготовке букваря предшествовала работа по выработке саамского алфавита на основе русской графики, в чем принимали участие многие саамы. Началось обучение родному языку по букварю Антоновой. В 1990 году в Ленинградском отделении издательства «Просвещение» вышло 2-е, переработанное издание.
Параллельно в Мурманске шла работа по совершенствованию саамской письменности. В 1988 году здесь был открыт Сектор лингвистических проблем финно-угорских народностей Крайнего Севера Института языкознания Российской академии наук. Перед его сотрудниками были поставлены две основные задачи: научная - дальнейшее исследование диалектов и говоров саамского языка и практическая - разработка нормативного саамского языка для его развития в письменной форме. Учитывая разнообразие диалектов и говоров, сектор пошел по пути создания экспериментальных учебников, издаваемых ротапринтным путем, с целью апробации их в работе с детьми. В настоящее время имеются учебники для 1 - 3 классов, книги для чтения, саамско-русский и русско-саамский словари. Вот, например, книга для чтения в 3 классе саамской школы «Пудзъенч» («Олененок»), выпущенная в 1991 году. В составе авторов саамы Р. И. Яковлева, И. В. Виноградова, Н. Е. Афанасьева. На обложке - олень, задевающий рогами солнце. Среди текстов - стихи, русские и саамские сказки - все на саамском языке. Саамский язык преподается сейчас как предмет, в секторе разрабатывается методика его преподавания.
Однако с уровнем образования саамских детей дело обстоит не так, как хотелось бы: имеется значительный отсев учащихся из старших классов. Это можно объяснить как нехваткой кадров, умеющих работать с саамскими детьми (использовать при объяснении родной язык, учитывать особенности их национального характера, быта и т. д.), так и недостаточным вниманием местного руководства к этому вопросу.
Данная ниже таблица отражает владение саамами родным языком, зафиксированное последними переписями населения.
|
Год |
Всего саамов в Мурманской области |
Считают родным языком язык своей национальности |
Считают саамский язык вторым языком |
|
1979 |
1565 |
830 |
103 |
|
1989 |
1615 |
707 |
107 |
Несмотря на иноязычное окружение (в 1989 году в Мурманской области было свыше миллиона жителей), саамы до некоторой степени сохраняют свой язык. Следует отметить также всеобщую грамотность, большое количество лиц из числа саамов, получивших общее или специальное среднее образование, а также специалистов с высшим образованием (среди них врачи, инженеры, учителя и другие).
В 1958 году отмечалось 350-летие села Ловозера (бывшего Ловозерского помоста). К этому времени было приурочено открытие Дома культуры, который с тех пор является центром культурной жизни села.
Если в 1921 году в Ловозерском районе была всего одна изба-читальня, то к 1988 году в этом районе, где сейчас сосредоточено почти все саамское население, работало 20 библиотек. Среди активных читателей - саамы, коми, ненцы.
Саамский хор, о котором уже упоминалось, в 1964 году стал лауреатом Всероссийского смотра художественной самодеятельности, а в 1968 году концерт саамского хора передавали по интервидению. Коллектив с успехом гастролировал в разных районах нашей страны, а также в Норвегии и Финляндии. Хор, в. составе которого, помимо саамов, есть русские, коми, ненцы, исполняет их народные песни. Авторами слов и музыки современных саамских песен («Мотчес Катрэм», «Сойв пинк») являются выпускник Мурманского музыкального училища В. Гуринов, самодеятельная певица П. Конькова, поэт А. Бажанов. В 1977 году всесоюзная фирма «Мелодия» записала на пластинки восемь саамских песен в исполнении П. Коньковой (Ловозеро) и А. Герасимовой (Пулозеро). Для сопровождения пения используются народные инструменты нивьта, хоуфф и келлах.
1982 год был особенно знаменателен для хора - на смотре художественной самодеятельности народов Крайнего Севера он получил диплом первой степени, а во время конференции в Таллинне, посвященной музыкальному фольклору финно-угорских народностей, выступила одна из солисток хора - А. И. Осипова.
Ловозерский народный ансамбль песни и танца (так теперь называется саамский хор) много выступает, совершенствует свое исполнительское мастерство, пополняет репертуар.
Литература на русском языке о саамах и для саамов издается давно. Имеются публикации произведений фольклора, в том числе и на саамском языке (Г. М. Керт). Об этом было рассказано в главе «Легенды и сказки». Саамская поэзия, как и у большинства народов Севера, корнями уходит в фольклор. В 1983 году в Мурманске вышла первая книга стихов саамского поэта Аскольда Бажанова «Солнце над тундрой». До этого его стихи публиковались в местной печати, в коллективных сборниках. Поэт пишет на русском - втором своем родном языке, и в стихах его, словно в водной глади тундрового озера, отражаются две культуры, питающие его творчество: саамская и русская. Конечно же, главное чувство, рождающее стихи,- безмерная любовь к родной земле и ее людям. Судите сами:
Дед учителем был сверхстрогим,
но, старанье мое ценя,
не спешил подводить итоги
и за шалость не брал ремня.Хоть не раз топором запретным
невзначай я камень «тесал»,
и рубанок о гвозди метил,
и стамеску в песок вонзал.Дед сердился, и даже сильно,
я ж потом изо всех-то сил
в искупленье грехов точило,
глаз не смея поднять, крутил.В воспитанье немало тестов -
хоть гадай на них: «чет - нечет»;
ну, а главное-то - как в детстве
на наставников повезет.Выраженьем глубокой ласки,
непременно в вечерний час,
шли саамские наши сказки
до рассвета баюкать нас.Мы ведь тоже зимой катались
с горки, что за ручьем, в лесу,
только нас хитроумный талыш 1
до сих пор не поймал в кису 2.В январе, ожидая чуда,
лишь восток чуть светлел в снегах,
ждали мы, что олень оттуда
солнце вынесет на рогах.В детстве радужно-ярки краски,
им всю жизнь не перецвести,
если щедро любовь и ласку
сможем детям своим нести.
Кольские саамы любят стихи и другой своей землячки- Октябрины Вороновой. Ее творчество в конце 1970-х - начале 80-х годов было отмечено на семинаре молодых литераторов - представителей народов Крайнего Севера. Стихи О. Вороновой печатались во многих коллективных сборниках («Близок Крайний Север» и других). В 1986 году вышел сборник ее стихов* «Снежница», а в 1989 году - книжечка стихов для детей «Чахкли». Во всех стихах О. Вороновой проступают сердечность, обнаженность чувств, вызывающие отклик в душах читателей. Вот одно из стихотворений:
Снег лежит в сугробах пышных,
Легкий, мягкий, словно пыжик 3.
Солнце яркое с небес
Озаряет зимний лес.
Нет ни облачка над домом.
Небо кажется бездонным.
Тропку к лесу протопчу,
Постою и помолчу.
Снегиря увижу рядом.
Ты куда такой нарядный ?
Протрещи своей сестре,
Словно вереск на костре,
Рад ли солнцу, рад ли снегу,
ад безоблачному небу ?
Иль, дыханье затая,
Ждешь свидания, как я?
(Перевод с саамского Вл. Смирнова.)
Так чувствовать Север может только выросший здесь человек, которому не надо покорять эту землю, преодолевая экстремальные условия. Север для саамской поэтессы - дом родной.
К сожалению, О. Воронова рано ушла из жизни.
Несмотря на влияние средств массовой информации (кино, прессы, радио, телевидения), сохраняются многие элементы саамской культуры. Школьный музей, созданный по инициативе учителя П. П. Юрьева, стал основой для формирования краеведческого музея в Ловозере. В экспозиции представлены предметы материальной культуры саамов - одежда, обувь, украшения, утварь, орудия лова, упряжь. Большинство экспонатов приносили в дар жители села. В 1970 году Ловозерский музей стал филиалом Мурманского областного краеведческого музея, представляющим культуру малочисленных народов Севера. Он пользуется большой популярностью у местных жителей и туристов. В музее есть также экспозиции, посвященные ненцам и коми.
Возрождается прикладное искусство. В Ловозере начала работать мастерская национальных художественных промыслов, где шьют пыжиковые шапки, оленьи бурки, сумочки и другие изделия. В ловозерском цехе фабрики «Кольский сувенир» изготавливают коврики и сумки, используя народные мотивы.
Саамы постоянно принимают участие в Праздниках Севера, которые проходят в селах, районных центрах и областном центре - Мурманске. На этих праздниках устраиваются гонки на оленьих упряжках, иногда даже на старинных керёжах, соревнования лыжников, буксируемых оленями. Нередко саамы участвуют в них целыми семьями.
Рис. 32. Изделия художественных промыслов зарубежных саамов
Как говорилось в начале книги, саамы России составляют лишь малую часть саамской этнической общности, расселенной в четырех государствах. Начиная с 1970-х годов развиваются связи Кольских саамов с их соплеменниками из Финляндии, Швеции, Норвегии. Обычным делом стали поездки ансамблей, туристов, культурные мероприятия.
Все группы саамов живут в одинаковых природных условиях: финская Лапландия, шведский Норботтен, норвежская провинция Финмаркен и Кольский полуостров России расположены в основном в зоне тундры. У большинства саамов в той или иной степени развито оленеводство, которое за рубежом тоже переживает определенные трудности в связи с нехваткой пастбищ, дороговизной земли, наступлением промышленности, строительством гидросооружений и т. д. Помимо оленеводства, зарубежные саамы занимаются рыболовством, животноводством, кустарными промыслами - шьют меховую одежду, плетут корзины, делают ножи, изделия из рога, различные сувениры.
Значительная ч^рть скандинавских саамов говорит как на саамском, так и на официальном государственном языке своей страны.
Тяжелым бременем ложится на зарубежных саамов безработица - в поисках работы многие уезжают в города, оставляя свои исконные занятия. К сожалению, эта проблема сейчас появилась и в России.
Прогрессивная общественность скандинавских стран делает попытки сохранить традиционную культуру саамов - открываются небольшие музеи под открытым небом, записываются образцы саамского фольклора, издаются учебники (напомним, что за рубежом живет около 50 тысяч саамов).
Саамы четырех государств постоянно встречаются на праздниках международной региональной организации Северная Колотта, которые проходят поочередно в разных городах этих стран. Участники встреч обмениваются мнениями и опытом по вопросам экономики и культуры.
Рис. 33. Музей под открытым небом в Юккасярви (Швеция). Жилища и хозяйственные постройки саамов
В 1994 году Швецией, Норвегией, Финляндией и Россией была разработана Комплексная программа развития четырех стран Баренцева региона. В ней отдельно выделены проблемы малочисленных народов (саамов и ненцев). Программа предусматривает ряд мер по охране окружающей среды, развитию промыслов, сохранению традиционной культуры, изданию книг и т. д. Осуществление программы предполагает решение многих назревших проблем и как следствие - значительное улучшение жизни саамов, в том числе - кольских.
* * *
Вот и закончилась книга о саамах. Какие-то главы, возможно, вам показались более интересными, какие-то - менее. Но то, что здесь изложено, необходимо для достаточно полного представления о прошлом и настоящем этого народа.
Саамы, которых в нашей стране так мало, что все они могли бы расселиться в одном современном многоэтажном доме, сохранили себя как часть определенной этнической общности - свой язык или память о языке, на котором говорили их предки, элементы материальной и духовной культуры, своеобразной, во многом отличной от существовавших или существующих у других народностей. Однако это не говорит о какой-то исключительности - многообразие культур народов земного шара поистине удивительно.
Происхождение саамов - одна из загадок, еще не разгаданных наукой, тем не менее их связь с аборигенами приаркти-ческой зоны и в то же время с народами более южных районов несомненна. Попытки ученых Норвегии, Швеции, Финляндии и России проникнуть в тайну формирования саамов как этноса пока не дали окончательного результата, хотя многие этапы их древней истории прояснились. Пет сомнения, что эти исследования будут продолжены.
Современные саамы живут в разных странах, но стараются поддерживать дружеские и культурные связи. Внутри каждой из стран они находятся в тесном контакте с другими народами. На Кольском полуострове это русские, карелы, коми, финны, ненцы. Сохраняя свою культуру, каждый народ воспринимает что-то полезное, важное из культур других народов. Этот процесс взаимообогащения прогрессивен, так как интерес и уважение к культуре других народов, дружеские связи с ними должны лежать в основе нашей жизни.
* * *
В заключение предлагаем вниманию читателя две саамские сказки. Сказка «Богатырь Ляйне» была записана саамом П. П. Юрьевым, приводится в пересказе С. А. Панкратова. «Сказка про Гром» записана В. В. Чарнолуским со слов саама Л. А. Архипова.
Богатырь Ляйне
Лежит в широкой тундре Ловозеро. Самое большое, красивое, глубокое и самое рыбное озеро в тундре. Главное озеро саамов.
С тех пор, как солнце взошло над землей, живут у Ловозера вежники 4. Кто на побережье, кто на островах вежи поставил. Кому где понравилось.
Жили, рыбу ловили, оленей пасли, детей растили. Особого добра не наживали: больно уж глухие места.
Стоял на Ловозере остров Салма. А знаменит тот остров был тем, что поселился на нем саамский богатырь Ляйне.
Кто не знает Ляйне? Все знают: и свои и чужие. Сила у Ляйне медвежья, хитрость лисья, бегал он быстрее оленя, а прыгал лучше белки.
Жил Ляйне на острове с женой, прекрасной Воавр, и с сыном, маленьким Пяйвием. Пяйвий по-саамски значит «солнышко».
На том же острове жил родной брат богатыря Ляйне Арипий с женой и сыновьями. И другие люди жили.
Собрались однажды братья Ляйне и Арипий на рыбалку. А маленький Пяйвий просит:
- Возьмите меня с собой! Говорит Ляйне сыну:
- Мал ты еще для настоящей рыбалки. Подрасти маленько, тогда и возьмем. А пока останься дома, матери помоги, будь за мужчину.
Сказал, и они с Арипием уехали. Пяйвий остался. Ничего не поделаешь, слово отца - закон. Уехали старшие и, прощаясь, сказали, что заодно навестят своих старых родителей на другом берегу Ловозера.
Только братья за порог - подступила к острову злая чудь 5. Дело было так: вышла прекрасная Воавр, жена Ляйне, посмотреть, что за шум на берегу, не братья ли вернулись с озера. Видит - злая чудь бежит, всех подряд копьями колет, мечами рубит. И впереди самый страшный чудин - Чудэ-Чуэрвь. Испугалась Воавр, страшно закричала. Поняла она - не убежать ей никуда, не спрятаться. Схватили ее враги, связали.
А жена Арипия в это время полоскала на берегу белье. Услыхала она крик, обернулась, увидела страшную чудь, Чудэ-Чуэрвя, бросилась в озеро и поплыла. Долго плыла. Наконец показался Тавь-остров, что стоит далеко от берега. Так она спаслась.
А прекрасная Воавр, жена Ляйне, попала в плен. Маленький Пяйвий успел спрятаться в кустах. Он все видел, все слышал, все запомнил: и как злая чудь вежников перебила, и как его мать в плен взяли, и в какую сторону увели.
Ляйне с Арипием рыбы наловили, лодки загрузили, поехали своих старых родителей проведать. Обрадовались старик со старухой: сыновья приехали! Стол накрыли: свежее оленье мясо поставили, свежую рыбу сварили. Так рады, так рады...
Сидят старики с сыновьями за столом, не насмотрятся на них, не нарадуются. Вдруг слышат: крик на берегу. Выбежали, а навстречу им жена Арипия идет, от усталости шатается, плачет.
Рассказала она, как напала на жителей острова Салма злая чудь. Кто был дома, тот погиб, кого не было - тот в живых остался. Рассказала, как она белье на берегу полоскала, увидела, как страшная чудь всех убивает, бросилась в воду и плыла, сколько могла. Доплыла до какого-то острова, отлежалась, отдышалась - снова в воду бросилась, до другого острова добралась. Едва не утонула, но весть принесла.
- Что ж,- говорят братья,- раз такое дело, некогда рассиживаться.
Попрощались они с родителями, прыгнули в свои лодки. Гребут что есть сил, на Салму торопятся...
Все равно не успелд, Ушла злая чудь и увела с собой прекрасную Воавр, жену Ляйне. Ходят братья по своему острову, горюют: всюду мертвые лежат, вежи сломаны, ветер плачет...
Увидел Пяйвий отца, вышел из укрытия. Обрадовался богатырь Ляйне: сын его жив! Спрашивает:
- Куда чудь увела мою жену, прекрасную Воавр? Показал им Пяйвий.
- Ладно,- сказал богатырь Ляйне,- кто долго плачет, тот силу теряет. Не будем слезы лить, пойдем злую чудь догонять. Скоро зима, чудь далеко не уйдет. Пойду я по следу, найду Чудэ-Чуэрвя и убью его. Жену свою Воавр освобожу.
- Ладно,- говорит Арипий,- иди, брат. Если выследишь чудь до снега, дай мне знать, я к тебе на помощь приду. Вместе врага осилим. Одному тебе с чудью не справиться. А по белому снегу чудь тебя самого выследит и убьет. Если не найдешь их до зимы, не торопись, подожди весны. Будь осторожен, брат мой Ляйне, не давай сердцу своему воли, пусть все голова решает.
- Ладно,- сказал Ляйне,- пусть так и будет. Настрелял Ляйне великое множество гагар. Нарубил целый
ворох кустов и сделал из них целую охапку крепких стрел. Наконечники к тем стрелам он сделал из гагарьих клювов. Такая стрела, пущенная богатырской рукой, насквозь врага пробивает.
Взял Ляйне четырех оленей: на одного навьючил стрелы, на другого - мясо, на третьего - рыбу, на четвертого сам сел. Попрощался с братом своим Арипием. Попрощался с сыном Пяйвием. Говорит Пяйвий:
- Возьми меня, отец, с собой. Я помогу тебе выследить злую чудь. И за оленями присмотрю.
- Нет,- говорит Ляйне,- тебе еще расти надо. На твой век врагов хватит. Оставайся с дядей Арипием, помогай ему новые вежи ставить, рыбу ловить. Сделает он тебе лук, учись стрелять. Скоро тебе это пригодится.
И уехал. Долго бежали олени по тундре. Чудь уходила от преследования и хитро заметала следы. Искал, искал Ляйне врагов - вот уже и осень кончилась, и снег закружил.
Поставил Ляйне вежу, стал в ней жить, зиму пережидать. А сам в разные стороны на оленях ездит, злую чудь разыскивает. Не могла чудь далеко уйти, где-то близко зимует...
Искал-искал - и нашел. Видит однажды: дым на берегу озера. И еще дым, и еще, и еще. Много костров. Значит, здесь чудь зимует. Обрадовался Ляйне: не уйдет теперь от него Чудэ-Чуэрвь.
Стал Ляйне ждать весны. На охоту ходил, двух медведей добыл. Шерсть у медведя густая, шкура теплая, мясо вкусное. Но не ради шкуры убил Ляйне медведя. И не ради мяса. Заготовил он медвежий жир, заморозил его и высоко на дереве спрятал, чтобы жадные песцы не добрались. Медвежий жир - лучшее лекарство для воина. Оставил его Ляйне до весны, когда будет с чудью сражаться.
Вот пришла весна. Показалось над тундрой солнце, весь снег растопило. Ручьи побежали в речки, речки побежали в озера, озера вспухли и сбросили лед. Рыба пошла к берегу метать икру.
Поехал Ляйне туда, где зимой костры видел. Пока по озеру плыл, солнце спряталось, тьма пала на землю. Подплыл Ляйне к вражескому лагерю, привязал лодку и тихонько полез на вежу, где жил Чудэ-Чуэрвь. Эту вежу он сразу узнал: из ее дымового отверстия самый густой дым валил. И запах самый сильный - мясом пахнет, свежей рыбой. Слышит Ляйне, сам Чудэ-Чуэрвь говорит:
- Что-то глаза у Воавр повеселели. Что-то мышцы мои играют, будто перед боем. Что-то дым плохо выходит. Не Ляйне ли по веже лезет? Не он ли до нас добрался, смерть свою ищет?
Услышал Ляйне эти слова, соскочил с вежи и бегом к берегу. Спрятался в кустах, ждет. Долго ждал. Слышит - идет его жена, его Воавр, его любимая. Чудэ-Чуэрвь ее за водой послал. Видит Ляйне - Воавр веревкой привязана, и тянется та веревка от самой вежи. Чудэ-Чуэрвь ее, как собаку, держал на привязи. А веревка та не простая. Веревка та из тысячи корней сосновых, из тысячи корней еловых сплетена: не сразу топором разрубишь, не сразу ножом перережешь.
Увидела Воавр своего мужа, богатыря Ляйне, обрадовалась, про воду забыла. Обнялись они крепко, и от их радости утро наступило, и солнце взошло, и птицы запели, и тростник закачался.
Рассказала Воавр мужу, сколько врагов в стане, сколько охраны у Чудэ-Чуэрвя. Выслушал ее Ляйне и говорит:
- Вот тебе нож, подрежь веревку, которой привязана. Собери вокруг вежи Чудэ-Чуэрвя побольше хвороста и сухой бересты.
Тут Чудэ-Чуэрвь стал за веревку дергать. Ничего не поделаешь, пора Воавр обратно идти. Зачерпнула она воды и пошла к веже.
- Тебя только за смертью посылать,- ворчит Чудэ-Чуэрвь.
- За твоей смертью я бы бегом сбегала,- говорит Воавр, а сама снова из вежи идет.
- Куда тебя опять понесло? - злится Чудэ-Чуэрвь.
- Пойду растопку соберу, скоро еду варить,- сказала Воавр.
Вышла она из вежи и стала обкладывать ее хворостом и берестой, как Ляйне велел. А Ляйне тем временем положил стрелу на тетиву и влез на .вежу Чудэ-Чуэрвя. Заглянул в дымовое отверстие. Видит: сидит в веже Чудэ-Чуэрвь, икру ест, полный рот набил. Увидел в дымовое отверстие Ляйне, рот от неожиданности открыл. А Ляйне выстрелил из лука, стрела с наконечником из клюва гагары пробила глотку Чудэ-Чуэрвя насквозь.
Воавр услыхала, как свистит тетива, схватила нож и перерезала свою веревку. Ляйне спрыгнул с вежи и поджег бересту. Огонь поднялся до неба и спалил злого Чудэ-Чуэрвя. Схватил Ляйне прекрасную Воавр за руку и они побежали к своей лодке.
Увидели чудины, что вежа предводителя горит, бросились ловить Ляйне. Из луков стреляют, копья бросают, топорами машут. Бьется Ляйне, звенит тетива его лука, свистят его гагарьи стрелы. И Воавр ему помогает: хватает на лету топоры чудинов, обратно в них бросает. Пробился Ляйне к своей лодке, а чудины не отстают. Поранили его. Воавр изо всех сил на весла налегает, а Ляйне из лука стреляет.
Тут им помощь подоспела: Арипий забеспокоился и поехал к брату. В самый раз и успел. Отстали страшные чудины, кто живой, кто мертвый остались на берегу, а саамские богатыри уплыли на своих лодках.
Приехали братья в вежу, которую Ляйне зимой построил, достали спрятанный на дереве медвежий жир. Намазался им Ляйне, и скоро страшные раны затянулись, потому что нет лучшего лекарства для богатыря, чем медвежий жир.
Поправился Ляйне, и поехали они все домой, на остров Салма, что на Ловозере. Стали жить, как прежде,- оленей пасти, рыбу ловить. И другие саамы, кто в живых остался, - тоже.
Сказка про Гром
Жили старик и старуха, и была у них дочь-девушка. Не малолетка уже, однако в невесты еще не вышла. Звали ее Акка-нийди - Бабкина дочка.
Однажды летом пошла она по воду. Возвращается с родника, полные ведра несет. Замшевая рубашка на ней узорами изукрашена, на ногах беленькие каньги с перлами вместо пуговиц. Солнышко освещает ее со спины, и вся-то она будто соткана из лучей.
До дома было уже совсем близко, как вдруг из-за камня появился Медведь. Он и говорит:
- Дай воды напиться.
Акканийди дала ему напиться. Медведь все ведро выпил и говорит:
- Ты очень красивая стала. Скоро тебя замуж отдавать. Пойдешь ли за меня?
- Как я могу пойти за тебя замуж? Я еще маленькая, у меня еще и перевязки-то 6 на голове не бывало! Что ты, Медведь, что отец и мать скажут?!
Хотела она пройти мимо, но Медведь схватил ее, перебросил через плечо и побежал к себе домой, в лес.
Хозяйство у Медведья большое: тут и овцы, и коровы в оградах стоят. По всему двору кости обглоданные валяются...
Медведь велел Акканийди в доме убирать, овец и коров кормить, обед готовить.
- А туда не ходи! - показал он на амбар в стороне, весь опутанный цепями. Сказал так и ушел на охоту.
Девушка все дела переделала, овец и коров напоила-накормила, села отдохнуть. Думает: «Почему он к тому амбару не велел ходить?»
Взяла да и подошла близко-близко. Вдруг оттуда голос послышался:
- Дево, дево, поди-ка сюда! Не бойся. Разбей как-нибудь цепи. Спаси меня, а я тебя из плена выручу!
Акканийди взяла напильник и начала пилить. Наполовину уже перепилила, но тут вечер настал, стемнело, пришлось вернуться к очагу.
Пришел Медведь и принес мяса - оленьего, тюленьего, человечьего... Акканийди отведала немножко оленьего мяса, Медведь поел и лег спать. Утром он отправился на охоту, а девушка пошла к амбару допиливать цепи. Наконец все перепилила. На волю вышел Гром.
Посадил он ее на плечи, вздохнул во всю мочь и полетел. Загрохотало все небо. Выше леса, выше гор полетел Гром.
Услышал Медведь грохот, бросил охотиться и пустился вдогонку. Да где там! Не догнал, вернулся домой один.
А Гром отнес Акканийди туда, где она ведра оставила. Говорят, будто на том месте до сих пор стоят два каменных ведра и коромысло...
Опустил Гром девочку на землю и спрашивает:
- Понравилось ли, девица, по небу летать? Выходи за меня замуж! Вместе будем летать, тучи с тучами сталкивать. Скучать не придется!
Подумала она и сказала:
- Медведю я сказала «нет» и тебе скажу «нет». Я еще маленькая, у меня и перевязки-то не бывало на голове, и косичка только одна.
Рассмеялась Акканийди счастливо: и Медведь хотел ее в жены взять, и Гром тоже.
- Ну ладно,- говорит Гром,- когда у тебя будет две косы и перевязка, я тебя найду!
- Найди, Гром, найди!
Громыхнул Гром еще раз и улетел в небо. А девочка посмотрела на свое отражение в лужице и опять засмеялась.
С тех пор Гром снова в небе грохочет - кого радует, а кого и пугает.
1 Талыш - медведь.
2 Киса - большая сума, мешок.
3 Пыжик - шкурка новорожденного олененка.
4 Вежники - саамы, жители веж.
5 Чудь - общее название исторических и мифологических врагов саамов.
6 Перевязка - головной убор саамской девушки в виде обруча.
Саамские словари
Ловозерье